Рендол, не мешкая, покинул излюбленное местечко на берегу озера. Открыв гараж, он вывел машину во двор. На крыльцо выбежала Нелли.
— Куда ты так рано? — спросила она.
— Хочу проверить одну мысль, — сказал Вилли. — Я вернусь к вечеру, Нелли. До свидания!
Машина выкатилась на ровное шоссе и стрелой полетела вперед. Рука Рендола спокойно лежала на руле.
По сторонам, на отлогих косогорах, мелькали фигуры, кружились кустарники, пролетали белые отары овечек, квадраты полей с бронзовым разливом пшеницы, высоковольтные мачты. Но Рендол ничего этого не замечал. Перед ним была красивая, яркая мечта, облеченная в форму кусочка чудесного сплава.
Держитесь, святые драконы и гремучие змеи! Если теперь его, Рендола, повстречает удача, строительство ракеты закончится очень быстро. Он получит патент на важное изобретение. Признаться, Рендолу хотелось иметь только исключительной жаростойкости сплав, а оказывается, он, этот сплав, будет еще и надежным изолятором для бета- и гамма-лучей.
О своих поисках Рендол никому не говорил, хотя уже было очевидно, что он подошел близко к решению интереснейшей научной проблемы. Но мало ли что бывает! Научный эксперимент, чтобы он был ценным, должен с неизменным успехом повторяться. А этого он как раз пока и не мог сказать о своих опытах. Вот теперь совсем другое дело! Если все будет так, как думается, он может считать себя действительно счастливейшим изобретателем.
Главный город Штатов показался на горизонте неожиданно, как только автомашина выскочила на взгорок. В нем, окутанном утренней дымкой, было что-то призрачное. Громады небоскребов стояли, опоясанные ярусами белых облаков.
Рендол сбавил ход, влился в поток машин.
Вот Третья авеню. Широкий, богатый проспект.
Людей — как муравьев. Все куда-то спешат, суетятся на перекрестках, бегут под натиском машин…
Где солнце, которое только что золотило поля за Сан-Критоном, рассыпало по земле свои яркие, неповторимые краски? Вместо него — холодный блеск витрин, серый камень домов, тяжелые плиты бетона. Куда-то исчезло и небо. Кусочек его, который далеко-далеко светится вверху, такой маленький, что можно прикрыть ладонью. Не слышно тут и ласкового дыхания ветра. Человеку, впервые попавшему в главный город Штатов, кажется, что он очутился в каком-то мрачном подземелье. Кругом — камень, железо, стекло! Они сжимают со всех сторон потоки людей. Город-спрут, город-дракон! Как только люди не называли его, однако ни одна из кличек не может со всей жуткой точностью определить его отталкивающий, черствый облик.
Шумит, гремит улица. Она перекидывает толпы людей с одного конца на другой, дышит в лицо пылью, залезает в нутро противным запахом бензина. И крик вырывается из груди, крик возмущения и отчаяния:
— Остановись! Довольно!..
Но улица шумит, по-прежнему грохочет железным громом. Это — ад, это дьявольская кузница, где все идет на слом, кипит в огне…
Вдруг посреди улицы Рендол увидел толпу людей.
Что случилось? Может, какая-нибудь автомобильная катастрофа привлекла внимание зевак и любителей сенсаций — корреспондентов газет?
Подъехав к толпе, Вилли в конце небольшого коридора из человеческих фигур увидел на мостовой какое-то черное скорченное тело. Он остановил машину, подошел к людям. Рядом торопливо щелкали фотоаппараты франтовато одетых молодчиков, время от времени над головами вспыхивали яркие огни светоламп. Толпа глухо шумела…
Рендол протолкался вперед и, изумленный увиденным, остановился. На мостовой лежала дохлая собака!
Длинное худое ее тело было опоясано синей лентой с короткой надписью:
«Генерал Коллинг покупает человеческий глаз. Награда — 10 тысяч долларов».
Рендол брезгливо отвернулся. Вот она, буржуазная реклама! Торговцам главного города Штатов уже недостаточно витрин, ярких аргоновых и неоновых ламп, от которых черное ночное небо становится водопадом огней. Даже дохлых собак используют для своей рекламы. Сумасшествие! Зато об этом будут знать миллионы людей…
— Зачем — эта реклама? — послышался чей-то голос. — Она не нужна уже. Какая-то женщина вчера продала свой глаз генералу…
Рендол брезгливо сплюнул и вернулся к машине.
Надо было заехать на Кларк-стрит, в магазин мистера Хейгена, чтобы закупить несколько граммов редкоземельных элементов, которые понадобятся для опытов. Но вдруг мысли Вилли пошли в другом направлении. «Эта дохлая собака! Черт-те что! Жена получила наследство — десять тысяч долларов. Как раз такую сумму заплатил генерал за человеческий глаз. А может… может?..»