Дыхание перехватило от страшной догадки. В лицо ударила кровь, по всему телу пробежал противный холодок, остудив разгоряченный лоб, руки, спину.
Но тут же Рендол отмахнулся от этой глупой мысли. «Нелли этого не сделает, — убеждал он себя. — Никогда не сделает…»
Он не заметил, как проехал Кларк-стрит и фирменный магазин мистера Хейгена. Что происходит, собственно, с ним? Почему так запало в голову это проклятое «а может»? Душно, жарко, что-то сжимает горло.
И вот вдали — не то река, не то залив. Синева растекается все шире и шире. Посвежел воздух. Да это же небо!
Улицы окончились, машина вырвалась на простор. Двадцать минут езды — и Рендол увидел громады корпусов ракетного завода.
Поставив у заводских ворот машину, он зашел в кафе перекусить. Но в горло ничего не лезло. Заглушить в душе сомнения и смятение могло только вино. Но Рендол пить не отважился. Впереди рабочий день с множеством забот и тревог. Рассчитавшись, он вышел на площадь. В это время запела сирена, объявляя о начале рабочего дня. Рендол направился на территорию завода.
Сенатор Уолтер стоял возле конторы и о чем-то взволнованно говорил с Чарли Пэтоном. Чарли подобострастно улыбался, вытирал платочком вспотевший лоб.
Рабочих в цехе почему-то было мало. Несколько человек возилось возле ракеты, двое-трое стояли неподалеку и о чем-то шептались с видом заговорщиков. Рендол подошел к ним и немало удивился. Перед ним были совсем незнакомые люди. Где же Харди Пат, Боб Ридгей, старина Гарри Фолк?
Рендол решительно шагнул к высокому человеку с бакенбардами.
— Друже, кто вы? И почему на работе нет Пата, Ридгея, Фолка?
Жуткая мысль пронеслась в голове: «Не арестованы ли в связи со смертью Тома Блейна? Сенатор может выкинуть и такую штучку…»
— Они бастуют, — глухо ответил, не поднимая головы, рабочий.
— По какому поводу?
— Не знаю, сэр. Спросите у сенатора.
Рендол обошел конвейер. Ни одного знакомого лица.
Что же случилось? Потребовали более высокой оплаты? Но почему тогда он ничего не знает? Рабочие всегда предупреждали его о готовящихся забастовках.
Инженер вернулся к ракете. Она по-прежнему лежала в центре цеха, окруженная со всех сторон различными машинами, с помощью которых велся монтаж отдельных частей космического корабля и оборудования. Вот килевые дюзы. Рендол готовил для них чудесный жароустойчивый сплав, выдерживавший температуру до десяти тысяч градусов. В сравнении с другими сплавами — это мечта…
Вдруг внимание Вилли приковало какое-то странное приспособление в передней части ракеты. Рендол хорошо помнил: оно не предусмотрено чертежами. «Что такое?» — заинтересовался он и, открыв овальные дверцы, зашел в ракету. Взгляд уперся в никелированный механизм, прикрепленный к стене. Боже, что тут делается? Это же автоматическая крупнокалиберная пушка! С ума сошел сенатор, что ли? Зачем она? С кем он думает воевать? С марсианами? И тут пришла догадка: «Уолтер строит пиратский корабль, хочет воевать с русскими, а возможно, и решил захватить или взорвать их ракетную станцию — Малую Луну. Коварный план!»
Гнев и возмущение горячей волной прихлынули к сердцу. Что же делать? Решение уже подсказано рабочими: бастовать! Рендол осмотрелся. Ракета вся была заставлена сложными механизмами. Сбоку на корме горело серебром слово «Атлас».
Сколько бессонных ночей провел он, сколько сил потратил, чтобы вместе с огромным штатом конструкторов разработать проект этого космического корабля. И вот пожалуйста! Он, Рендол, мечтал, что ракета понесет в межпланетные просторы первых исследователей неизведанных тайников космоса, а на деле может получиться совсем иное. Ракета станет орудием в руках пиратов, отправится в великий шестой океан, чтобы захватить Малую Луну, создать на ней военную базу. А что будет означать этот захват? Начало войны, истребление миллионов человеческих жизней.
Закружилась голова. «Эх, Вилли, Вилли, — упрекнул Рендол себя. — Ну как ты не мог догадаться об этом раньше?»
Надо действовать, но как? Как сорвать этот дикий, коварный план?
Так, волнуясь, Рендол ходил вокруг ракеты и думал, думал.
Часы пробили девять раз. Своим звоном они как бы разбудили инженера. Рендол остановился, проверил на руке свои часы. Пора! Нельзя медлить ни минуты.
Он прошел в кабинет. На стенах висели чертежи ракеты, диаграммы, большая карта неба. На полу валялись обрывки бумаги, трубки ватмана с забракованными проектами. Это была та самая комната, откуда он следил за рождением своего детища — космического корабля.