Комамура решительно шагнул между капитанами, отодвинул Зараки назад.
– Ну-ка, прекратите немедленно! Нашли время для ссоры!
Кенпачи презрительно хмыкнул, но отступил. Бьякуя смерил его надменным взглядом, резко развернулся и ушел. Ренджи с облегчением поспешил за ним. Ему не хотелось, чтобы капитан влез в драку с Кенпачи: как бы ни был подготовлен Кучики, но Зараки и в самом деле двухметровый амбал.
– Пошли отсюда, парни, – скомандовал Зараки и тоже удалился вместе со своим отрядом.
– Ему только бы подраться, – недовольно проворчал Комамура.
– Да уж, знает, к кому прицепиться, – усмехнулся Кьораку. – Кучики терпеть не станет.
– Бросьте, не думаю, что они подерутся, – возразил Укитаке. Он уже поднялся на ноги, опираясь на плечо Шунсуя. – Ну, поругаются немного и разойдутся.
– Я не против, пусть дерутся, сколько угодно, – разрешил Комамура. – Но только когда это все закончится.
На четвертый день Куроцучи с уверенностью заявил, что сделать ничего нельзя. Он пространно рассказывал о структуре и свойствах облачной субстанции, после чего у всех присутствующих осталось лишь одно впечатление: что Куроцучи нарочно подобрал такие слова, чтобы никто ничего не понял. Ясно было одно: нужно ждать, пока облако пройдет само. Все дружно решили, что в этом нет ничего страшного – справляются же! – на том и разошлись.
Пустые пока не появлялись. Ренджи, улучив момент, смотался в тринадцатый отряд, чтобы похвастаться Рукии, как сражался с Пустым. Та слушала с тревогой и завистью. Ей тоже хотелось бы сражаться, но она и сама понимала, что сейчас ей лучше в это не влезать. И, как никогда, она беспокоилась за Ренджи и за брата. Сражения, в которых им сейчас приходилось принимать участие, были, пожалуй, пострашнее всех предыдущих.
Это был последний вечер. В четыре часа пополуночи, по расчетам двенадцатого отряда, облако должно было миновать Сейрейтей и навсегда затеряться в пространстве между мирами. Все с нетерпением ждали этого момента. Многим было любопытно, как будет выглядеть возвращение реяцу. И многие по этому поводу не собирались ложиться спать, чтобы не проворонить момент.
И именно в этот вечер вновь поступило сообщение о вторжении. Враг проник на территорию пятого отряда.
Ренджи озвучил послание адской бабочки и побледнел, когда до него дошло. Пятый отряд! Хинамори!
– Кучики-тайчо! – он умоляюще взглянул на капитана. Он боялся, что Кучики не захочет вмешиваться в бой на чужой территории. И кто тогда спасет Хинамори?
– Да, – коротко отозвался капитан. – Пошли.
Он, не медля ни секунды, сунул за пояс занпакто и бегом направился к выходу. Ренджи с облегчением последовал за ним.
– Спасибо, – буркнул он.
– О чем ты? – как будто нехотя отозвался капитан. – Наш с тобой долг сейчас – реагировать на каждый вызов. И то, что она твоя подруга, здесь вовсе ни при чем.
Но Ренджи ему почему-то не поверил. Ему показалось, что Кучики просто придумывает нелепые оправдания. Ну, и что сказать? Поблагодарить еще раз и снова нарваться на резкость? Ладно, наплевать. Пусть говорит и думает, что хочет, главное, что они сейчас идут на помощь.
Они взобрались на крышу и оттуда разглядели врага. Его местонахождение несложно было определить по разбегающимся в разные стороны синигами. Определившись с направлением, Кучики и Абарай поспешили навстречу Пустому.
Пустой был похож на огромную тощую лягушку высотой в два человеческих роста. Его плоская жабья морда оскалилась в довольной усмешке при виде появившихся перед ним синигами. Ренджи, согласно плану, выскочил вперед и замахал перед этой мордой мечом.
– Ну что, тварь? Подраться захотел? Ну-ка, попробуй!
Пустой неожиданно резко выбросил вперед лапу, и Ренджи не успел увернуться. Сильнейший удар швырнул его в сторону, он покатился по земле, задыхаясь от боли. С трудом приподняв голову, сквозь выступившие слезы, он сумел разглядеть капитана.
Кучики успел обойти врага сзади. Когда лейтенант полетел на мостовую, он, не медля, прыгнул на спину Пустого, пробежал по ней вверх и с силой всадил клинок в середину маски. Пустой отмахнулся, ладонью снес Бьякую, словно муху. Однако в следующий миг повалился вперед, ткнулся носом в землю и медленно распался. Ренджи наблюдал, как его капитан, словно тряпичная кукла, неловко катится по камням. А из разрушившегося тела Пустого, звякнув, выпал обломок Сенбонзакуры.
Немного справившись с болью, Ренджи поднялся на ноги и, шатаясь, побрел к капитану. Кучики лежал навзничь и не шевелился. Его занпакто был сломан пополам: одна половина была у него в руках, другую Ренджи подобрал по пути. Добравшись до капитана, Абарай опустился на колени рядом с ним. Бьякуя смотрел в небо, но, когда лейтенант появился рядом с ним, медленно перевел взгляд на него.
– Кучики-тайчо, как вы? – спросил Ренджи.
– Все в порядке, – ровным голосом отозвался тот. – Сейчас встану.
Однако взгляд у него был несколько ошалевший. Похоже, он хорошо приложился затылком, подумал Абарай.
– Может быть, вам не стоит сейчас вставать? – предложил он. – Полежите. Здесь четвертый отряд рядом, они скоро появятся.
– Глупости, – Кучики немедленно начал подниматься.
Ренджи только вздохнул. Ну почему капитан считает себя раненым, только когда уже не может держаться на ногах?
Кучики сел и удивленно хмыкнул. Абарай сдвинулся в сторону, чтобы вопросительно заглянуть ему в лицо.
– Кажется, я сломал руку, – сказал Бьякуя. Он осторожно ощупывал правое предплечье.
Ренджи тоже казалось, что у него что-то сломано. Например, ребра. Как же больно! Хочется свернуться в комок и так замереть.
– Здорово он нас потрепал, – недовольно проворчал он. – С предыдущим и то легче было, хотя он был в три раза больше. Тайчо, и ваш занпакто сломан!
– Ничего страшного. Завтра он восстановится.
Да, действительно. Они победили. Теперь всего лишь дотерпеть до утра. А там их раны заживут очень быстро. Им повезло куда больше, чем Сой Фонг, которая валяется в госпитале с самого первого дня!
С трудом они оба поднялись на ноги. Капитана ощутимо покачивало, лейтенант скорчился, прижимая руки к животу. И вдруг за их спинами раздался утробный рык. Они, холодея, обернулись.
Сзади стоял еще один Пустой, точная копия первого.
– Т-тайчо? – жалобно окликнул Абарай. Как же так? Еще один? Их было двое?!!
Принимать бой бессмысленно. Они не могут даже двинуться с места. Но Ренджи знал, что, если капитан решит драться, пусть даже и сломанным мечом, то он, лейтенант, никуда не сбежит. Он останется со своим капитаном. И тогда они оба погибнут здесь.
– Бежим, – вполголоса отозвался Кучики.
Однако и убежать они не успели. Пустой прыгнул вперед. Первый удар страшной лапы обрушился на Бьякую, сплющил его, вдавил в землю, а затем Пустой схватил его и отшвырнул в сторону. Ренджи, заорав от ужаса и ярости, рубанул мечом другую лапу, и та небрежным взмахом припечатала к стене и его.
Когда Комамура с лейтенантом вывернули из-за угла, их взглядам предстала жуткая картина. Жабообразный Пустой, обхватив своей лапищей какого-то синигами поперек тела, уже готовился откусить ему голову. По необычным медным волосам Комамура узнал Абарая. Тогда второй, тот, который неподвижно лежит в конце переулка, – Кучики? Невероятно, как эти двое ухитрились даже не ранить врага?
Раздумывать было некогда. Комамура устремился вперед, и Пустой, отшвырнув свою добычу, ударил его лапой сверху вниз. Капитан, выставив меч, удержал удар: большим ростом его было не напугать. Но все же и он не удержался на ногах, упал на одно колено. Иба немедленно воспользовался возникшей паузой. Он прыгнул на плечо командиру и, оттолкнувшись от него, достал до маски. Этого удара Пустому вполне хватило.
– Отлично, Тецудзаэмон! – похвалил Комамура. – Теперь взгляни, что с ним, – он указал на Абарая, а сам бросился к Кучики.
Когда Кучики и Абарая доставили в госпиталь, они еще дышали. Но по озабоченным лицам медиков было ясно, что их дела плохи. Комамура, который все никак не мог оттереть с шерсти кровь Бьякуи, упрямо торчал в дверях больничной палаты. Он наблюдал, как медики накладывают раненым повязки, вправляют кости. Унохана и Котэцу тоже были здесь. Наконец, со всем было покончено, и Комамура остался наедине с капитаном и лейтенантом четвертого отряда.