И только сам Бьякуя понимает, что этого просто не могло быть. То, что произошло, совершенно немыслимо. Ренджи не мог напасть на него, не мог, и все! Даже если не принимать во внимание то, что между ними в последнее время просто не было никаких конфликтов, Абарай слишком ценит их совместные тренировки, чтобы вот так, запросто, все разрушить. Плюс ко всему, Бьякуе казалось, что Ренджи неумело пытается с ним подружиться. Насмотрелся, должно быть, на другие отряды, и считает, что между капитаном и лейтенантом должны быть более доверительные отношения. Кучики не готов к доверительным отношениям. Он вообще старается никого близко не подпускать. Видимо, Ренджи это здорово злит. Но ведь не настолько, чтобы вот так напасть! У него всегда была отличная возможность вымещать свою злость на тренировках. Словом, того, что случилось, быть не могло.
Бьякуя не настолько туп, как представляется его старшим коллегам. Ему хватило одного раза, с Рукией, когда, безоговорочно встав на сторону закона, он оказался настолько неправ. Он не собирался повторять прежних ошибок. И сейчас он намеревался в первую очередь выслушать Ренджи, прежде чем принимать решение. Он уже решил для себя, что, если Абарай даст хоть сколь-нибудь приемлемое объяснение своему поведению, он приложит все усилия и все свое влияние, чтобы замять эту историю. Потому что, как справедливо заметил Укитаке, такими бойцами не разбрасываются. А уж то, что он вытворял прошлой ночью, заслуживало отдельного внимания. Теперь же выходило, что Бьякуе даже хлопотать не нужно, Укитаке уже сам все уладил. Тем лучше.
Нет, но каков капитан тринадцатого отряда! И этот нацелился на Абарая! Стоит только воспитать в своих рядах стоящего бойца, как всем его становится надо. Того и гляди, еще кто-нибудь придет с предложением поменяться. Нет уж! Ренджи отлично справляется со своими обязанностями. А если немного вправить ему мозги, получится вполне сносный заместитель капитана Кучики. У него достаточно гордости, упорства и целеустремленности. Пожалуй, стоит уделить ему немного того внимания, которого он так жаждет. Тогда, может быть, удастся окончательно его приручить. Но это, конечно, только в том случае, если у Абарая найдется достойное объяснение.
Бьякуя верил в то, что оно есть. Потому он и разыскивал его сегодня весь день. Он хотел найти его раньше лейтенантов, чтобы точно знать, должен ли принимать меры к его спасению. Утром Ямамото был настроен весьма решительно. Теперь, когда он изменил свое мнение, можно не торопиться. Но все равно лучше бы найти его первым. Неизвестно, что с ним случилось, и в каком он состоянии. Если затеет драку с лейтенантами, будет много ненужных увечий. Бьякуя намеревался наутро продолжить поиски.
– Не вышло, – покаялся Укитаке. – Он намерен сам разобраться с Ренджи. Ничего слушать не хочет.
– Мальчишка! – вздохнул Кьораку. – Ну, ничего не поделаешь, его право. Жаль, конечно. Опять ты остался без лейтенанта.
– Ну что, Мацумото, есть новости? – жадно спросил Иккаку.
– Нет, – та сокрушенно покачала головой. – Как сквозь землю провалился. Ребята! – с жаром добавила она. – Я не могла перепутать препараты! Я его своими глазами видела, мне Нему показывала.
– А с чего ты так заинтересовалась этим наркотиком? – проворчал Мадараме.
– Не твое дело! – возмутилась Мацумото, краснея.
– А что тогда, по-твоему, случилось с Абараем? – ехидно спросил Юмичика.
– Ну, есть разные версии, – Рангику пожала плечами. – Основная – что он поссорился с капитаном, просто Кучики-тайчо об этом не хочет рассказывать.
– Ты в это веришь?
– Нет, – призналась Мацумото. – Но я как представлю, что со мной сделает капитан, если я расскажу…
– Да, – согласился Иккаку. – Хицугая – пацан строгий. Нам проще: Зараки-тайчо понимает толк в грубых шутках. У нас, наверное, даже неприятностей особых не будет. Давай-ка, Юмичика, мы с тобой все расскажем капитану Кучики. А Мацумото не будем впутывать, в конце концов, я все это затеял.
– Поздно уже, – неохотно откликнулся тот. – Давай с утра.
– Ладно. Мацумото, на ночь поиски прекращены?
– Конечно! Нам ведь тоже надо спать.
– Тогда ладно. Утром пойдем к Кучики.
– Свинство с моей стороны, – вздохнула Рангику. – Я вам, конечно, благодарна, парни, но…
– Да ну тебя! – Отмахнулся Иккаку. – У тебя действительно будут неприятности. Давай просто договоримся, что, если начнут припирать к стенке, разрешишь назвать твое имя.
– Согласна. Спасибо, Мадараме. Правда…
Утром в штаб шестого отряда явились третий и пятый офицеры одиннадцатого отряда. Бьякуя уже намеревался отправиться на поиски лейтенанта, и потому не имел ни малейшего желания с ними беседовать. Но, поскольку эти двое все равно заблокировали выход, пришлось пустить, предупредив, что у них на все ровно одна минута.
– Кучики-тайчо, – начал третий офицер Мадараме. – Мы должны кое в чем признаться. Это насчет вашего лейтенанта.
– Так, – заинтересовался Бьякуя. – Говорите.
– Мы, правда, не уверены, что это связано, – замялся Иккаку, – но позавчера вечером я над ним немного подшутил.
– Как именно?
– Я подсунул ему в чай один наркотик, который я стащил в Бюро технологического развития. Совершенно безвредный. Прошедший испытания. И он уж точно не должен был дать такого эффекта.
Бьякуя едва сдержался, чтобы не сказать вслух все, что он думает об этих идиотах. Прикрыл глаза, мысленно выругавшись, потом снова обратил к ним холодный взгляд.
– Пошли к Куроцучи, – сказал он, вставая. – Покажете, что вы ему дали.
– Стянули таблетку? – визгливо переспросил Маюри, буравя взглядом нарушителей. – Ну-ка, показывайте, какую.
– Вот, – Иккаку ткнул пальцем в сторону большой банки с синими капсулами, которая так и стояла на прежнем месте.
– Хоо? – Лицо Куроцучи вытянулось, глаза завращались в разные стороны. – И что это, по-вашему?
– Наркотик, от которого снятся всякие гадости, – уверенно ответил Мадараме.
– А, вот как? И откуда же вам про него известно?
– Лейтенант Куроцучи рассказывала.
– Кому? Только не говорите мне, что Нему стала бы разговаривать с такими, как вы!
– Так, – вмешался в разговор и Бьякуя. – Видимо, здесь замешан кто-то из лейтенантов, я прав?
– Ну… – Иккаку заколебался. – Мацумото.
– Ясно, – тон Кучики не предвещал для Рангику ничего хорошего.
– Этот препарат действительно стоял здесь несколько дней назад, – сообщил Куроцучи. – Но его испытания закончены, интереса он не представляет, поэтому я уже отправил его в хранилище. Это же лаборатория, придурки, – он осуждающе посмотрел на офицеров одиннадцатого отряда. – Здесь ничего нельзя трогать руками.
– Зараки совсем распустил свой отряд, – поддержал его Кучики. – Итак, что за препарат они дали моему лейтенанту?
– О, это часть нового проекта, – с энтузиазмом объяснил Маюри. – Я изучаю способы увеличить силу синигами.
– Неоригинально, – сухо прокомментировал Бьякуя. Ему вспомнились эксперименты Айзена. Если этот псих пойдет по той же дорожке…
– Да что ты понимаешь в науке? – немедленно оскорбился Куроцучи. – Ты никогда не задумывался, что мы не используем свою силу по-настоящему! А почему? Инстинкт самосохранения! – Маюри принялся размахивать указующим перстом прямо перед носом Кучики. – Мы всегда помним о том, что будет какое-то завтра. Всегда надеемся выжить. И потому экономим силы, подсознательно сдерживаемся. Порой только смертельная рана способна вырвать это последнее усилие, в котором даже самый распоследний слабак вытворяет просто чудеса. Психология! Я ищу способ обойти этот инстинкт. Но совсем убирать его тоже нельзя, иначе синигами будет бросаться в лобовую атаку, не имея страха, и не станет уклоняться от ударов. Впрочем, что я тебе объясняю? Ты же все равно не поймешь.