За эти дни Авдеева узнала много интересного от поварихи по имени Марфа. Оказалось, что буженина — исконно русское блюдо, приготовленное из бедренного отруба и запеченное одним куском. Немцы такое делать тоже умеют, только у них буженина называется швайнсбратен. Тающая во рту розовая ветчина — еще более старое блюдо, это просольное и провешенное свиное окорочное мясо. Лизавета научилась различать корейку, карбонад и грудинку, и это были совсем не те деликатесы, что она покупала в прошлой жизни.
Однако сейчас Авдеева отогнала посторонние воспоминания и перевела взгляд на генерала Огаркова:
— Николай Васильевич, любуясь родными просторами, мы с вами коснулись темы крупной армии. Большие батальоны лучше небольших, это кажется очевидным. Как и утверждение, что добро должно быть с крепкими кулаками… Однако ваша мысль о том, что «лучше меньше да лучше», кажется мне более привлекательной. Я не крупный специалист по войнам, только времена больших батальонов уходят в прошлое. Это очень дорого.
— Вашими устами да мед пить, — буркнул Огарков. — А наши генералы готовятся к прошлой войне, июнь сорок первого года забыть невозможно. Им хочется если солдат, так миллионы, а если танков — так армады до горизонта
Прихлебывая клюквенный морс, маршал Захаров помалкивал. Он всегда относился к приверженцам больших батальонов, однако недавно мнение поменялось. Ничего странного — это только мертвые не могут изменить мнение, у живых людей такое происходит часто. Давление обстоятельств может быть убедительным. И зная, куда повернется история, советы давать легко.
Гораздо сложнее сделать. Царь Соломон, помнится, считался образцом мудрости среди своих подданных. Люди преодолевали огромные расстояния, чтобы получить его совет и посмотреть, как изящно сын Давида вертит свое легендарное кольцо с мудрыми гравировками. Только мало услышать совет, корявое исполнение способно погубить любую идею.
И сейчас он знал, что в том мире генерала Огаркова поставят на должность начальника генштаба через пять лет, в 1977 году. В другой реальности он будет плотно заниматься вопросами соглашений по ограничению стратегических вооружений. Заседать на совещаниях и участвовать в комиссиях, где готовились советские предложения для ушлых американцев.
И одновременно Огарков разрабатывал новые методы ведения войны, обеспечивающие гарантированную победу над условным противником без применения ядерного оружия. Огарков не видел смысла в огромной армии — в случае ядерного конфликта смысл терялся во всем сразу, включая смысл жизни. Церковные деятели утверждают, что смысл жизни — в поиске путей к богу. Что ж, в случае ядерной войны очередь в чистилище может показаться бесконечной.
И если атомной бомбе плевать на величину батальона, то зачем нам радиоактивная пустыня вместо Европы? Чтобы украсить ее своими радиоактивными танками? Нелогично. В войнах будущего он предполагал мобильные вооруженные силы, готовые к быстрой переброске на любое направление. Николай Васильевич планировал создать компактную квалифицированную армию, насыщенную военной техникой. Задачей этих резких кулаков представлялось уничтожение вооруженных сил противника, и не ковровые бомбардировки городов. Да и не в величине этих отрядов дело, хотя величина важна. Скорее дело в подготовке и оснащенности.
Желание Огаркова отказаться от штамповки больших батальонов и многих тысяч танков вело к сокращению числа генералов в армии. А это уже крамола, то есть бунт на корабле. Поэтому доктрина Огаркова, энергично продвигаемая в войска, встретила самое упорное сопротивление. Тратить деньги на тренировки и автоматизированные системы управления, вместо массовых вложений в оборонный комплекс, было не просто не по душе влиятельным людям — оно в голове не укладывалось.
А вот Пентагону концепция «ограниченной войны», которой бредили военные умы на западе, именно в версии Огаркова показалась весьма устрашающей. В ряде западных изданий появились материалы о нем как о «восходящем военном гении». Подобные провокации принесли свои плоды. Осенью 1984 года Николая Огаркова понизили в должности, назначив Главнокомандующим войсками Западного направления. А потом и вовсе с глаз убрали, выпроводив на пенсию.
Глава 41
Глава сорок первая, в которой бог не требует невозможного. А вы будьте реалистами, требуйте невозможного
Авдеева решила не углубляться в дискуссию.
— Предлагаю не углубляться в дискуссию, — сказала она. — А остановиться на двигателе.
— На каком двигателе? — не понял Огарков.