— Не вижу проблем, — Лизавета взмахнула куриной ногой. — БЭВ «Ратник», «Сотник», бронежилеты, защищенные планшеты — в магазинах интернета этого полно. А такие штуки, как лазерные дальномеры и бинокли с тепловизором, в нашем времени давно уже стали бытовыми приборами для желающих. В интернете полно чудес, разве что автоматы Калашникова открыто не продаются.
— Это хорошо!
— Однако в этом времени тепловизор будет чудо-оружием, эдаким вундерваффе, за которое шпионы душу отдадут. А где гарантия, что очередной полковник Поляков не сидит рядом с вами в Генштабе?
Такой гарантии маршал дать не мог. И Авдеева закончила мысль:
— А пока мы не обеспечили секретность, придется обождать. Было бы идеально, если бы у вас нашелся лишний бункер.
— Бункер? — задумался маршал.
— Да, в тихом уединенном месте. Желательно в лесу. И с ротой охраны сверху.
— У Генерального штаба имеются резервные пункты управления. С автономной системой жизнеобеспечения и персоналом, — маршал вздохнул. — Только это весьма секретно, и нам туда тихо не попасть.
Лизавета пожала плечами:
— Тогда обождем немного, пока не придумаете. Смотрите: нам нужен вертолетный двигатель, нам нужен ряд двигателей на истребители, нам нужен судовой дизель, и нам нужен ракетный двигатель.
— Вы представляете, сколько конструкторов придется прятать? — выдохнул Захаров. — Я вам такой бункер не найду!
Авдеева отмахнулась, продолжая мысль:
— Наконец, нам надо срочно дорабатывать авиационные двигатели пассажирских самолетов.
— А с ними что не так?
— Конкуренция, Матвей Васильевич.
— Да на наших самолетах полмира летает! — хмыкнул он.
— Вот именно, — согласилась Авдеева. — У нас отличные самолеты, одних наименований три десятка. Ил-18 и Ил-62 летают до сих пор, Ту-144 проходит испытания, а КБ Антонова начало работу над грузовиком Ан-124.
— Ил-76 вот-вот полетит, — вставил маршал.
— И «Боингу» это не нравится, поскольку Боливар не вынесет двоих. На мировом авиарынке нам не рады, очень скоро нас начнут выдавливать из западного неба. Делать будут весьма технично: международная сертификация, борьба за снижение шума, повышение комфорта пассажиров.
— Да и пошли они нафиг! — Захаров собрался возражать дальше, но вмешался истопник.
Он деликатно кашлянул с порога:
— Там начальник генштаба приехал. И с ним люди.
Маршал поднял глаза — ходики в простенке показывали шесть часов. Генерал Куликов точен, как король вежливости.
— Приглашай, — распорядился он, поднимаясь. — И большой самовар давай.
Захаров прошелся, распахнул форточку. Накормленная дровами печка нагнала тепла прилично. Жар, как известно, костей не ломит, только все хорошо в меру. Сквозняк тут же принялся играть тюлевой занавеской, желтоватой от табачного дыма.
Глава 42
Глава сорок вторая, в которой воздается слава лотосу божественного закона
Главная военная прокуратура СССР располагалась в Хамовниках. Когда-то здесь шумела Ткацкая слобода, а местных жителей звали хамовниками. Смешное слово «хамовник» на забытом сленге означало изготовителя льняной ткани марки «хам». И куда эти ткачи подевались в грохоте истории? Все сметено могучим ураганом.
Ткацкие фабрики и льняные магазины вместе с ткачами не сохранились, зато появились парки, музеи, институты и прочие советские учреждения в широком ассортименте. Потомки хамовников растворились в вечности, но их знамя подхватили те, кого коренные маскичи величают «понаехали». Новые жители наполнили столицу так, что Хамовники, когда бывшие окраиной, стали самым центром. Добирались люди сюда простым способом, на метро. Вот и Лизавете Сергеевне захотелось взглянуть на старую Москву изнутри. Метрополитен города с самого своего появления пользовался бешеной популярностью. Да, душно, да, тесно. Зато быстро.
Когда плотная толпа вырвалась на улицу, сразу стало легче — народ шустро разбежался в разные стороны. От Комсомольского проспекта двинулись к Оболенскому переулку. Разнообразный люд спешил по своим делам, снег вкусно скрипел под ногами. Для местных жителей беготня с суетой штука привычная, Авдеева же шагала неспешно. Благо, безветренная погода позволяла прогулочный переход. Опоздание на работу ей не грозило и, с удовольствием вдыхая морозный воздух, она глазела по сторонам.
Захаров размахивал рукой на ходу. Описывая достопримечательности, сыпал комментариями не хуже опытного гида. Центр Москвы он знал хорошо, и старые названия вспоминались сами. В последнее время всё у маршала получалось без особого напряжения, даже легко — и работа, и отдых, и анализ ситуации.