— Погоди, а гарем? — Коля прекратил жевать.
— Чего?
— Тираны всегда путешествуют со своим гаремом. Его жен тоже приняли в пионеры?
— История об этом умалчивает. Так вот, ЦК КПСС утвердил новую смету затрат на братскую республику: плотина на реке Джуба, при ней ГЭС и, само собой, новые школы и фабрики. Товарищу Сиаду для грозной сомалийской армии обещано 66 военных самолетов и вертолётов, 250 танков, 310 бронетранспортёров и 500 артиллерийских орудий. Еще всякого вооружения по мелочи и деньжат до кучи, итого на пару миллиардов долларов.
— Сомали в моих планах не было, — признался Коля. — Насколько я помню, Советский Союз начал активно работать в Африке с конца семидесятых. На чем ты остановился?
— В Африке реки вот такой ширины, в Африке горы вот такой вышины…
— И зеленый попугай, — поддакнул он. — Знакомая песня. Империалисты идут в Африку, чтобы брать. Коммунисты идут в Африку, чтобы отдавать.
— Может, хватит? — высказал я предположение. — Сдается мне, что пора остановиться.
— Товарищ Сиад, говоришь? — хмыкнул Коля, тщательно пережевывая пищу местного производства.
«Павлины, говоришь?» — послышалось мне. А Уваров продолжил:
— Самолеты и танки обратно мы не вернем, к сожалению. А вот деньги у него должны быть.
— Не может такого быть, чтобы там не было денег, — убежденно покивал головой я. — И не под подушкой, а непременно в сундуке, куда он налоги складывает.
— Встретишь Сиада — не трогай эту подлую собаку. Он мой, — решил Коля.
— Хорошо.
Он помолчал и добавил:
— Только вот беда, на следующей неделе Анечка сильно занята. Поможешь с доставкой спецгруппы? Ну и эвакуацию надо обеспечить, само собой.
— Да со всей душой, — горячо воскликнул я. — Все брошу, но сделаю. Как же не помочь маме постирать платочки?
В этом месте взыскательный читатель может возмутиться и даже вспылить — мол, воровать нехорошо. И будет совершенно прав. Но давайте проследим цепочку с самого начала. ЦК КПСС, принимая решения о финансировании братских компартий, никого не спрашивает. Политбюро утверждает сметы втайне от народа, под грифом «секретно». На конечном этапе мы эти средства изымаем и далее инвестируем. Конечно, часть капитала уходит на операционную деятельность — персонал надо кормить, поить и обеспечивать жильем. Но в результате денег все равно становится больше, аналитики свой хлеб едят не зря. Потом мы эти деньги народу вернем с лихвой. Сегодня нельзя, иначе наши подарки снова раздадут иностранным братья и друзьям, имя которым легион.
Неожиданно Коля задумался.
— Так-так, — пробормотал он. — До меня вдруг дошло, откуда взялись сомалийские пираты.
— Из сомалийских степей? — догадался я.
Покачав головой, Уваров поднял палец:
— Тиграм перестали давать мясо! Когда Советский Союз прекратил финансировать режим Сиада, вождь обиделся на весь мир. И, поскольку лошадки и бойцы с шашками у них как-то не в моде, тиран понастроил лодочек, и послал народ на баррикады. В смысле, в открытое море отправил, тормозить танкеры ятаганами. А что делать? Одним тунцом сыт не будешь. Это не он такой, это жизнь такая.
— То есть во всем виноват Путин? — снова догадался я.
— Даже к бабке не ходи, — хмыкнув, Уваров перешел на деловой тон: — Готовься к рейду, чисти чакры, оперативный план доведем тебе позже.
— До следующей недели подтяну все хвосты, — заверил босса я.
Коля совершил перемену блюд, и теперь гурман вкушал сладкий пирог с курагой.
— И еще у меня из головы не идет Роберт Бартини, — прошамкал он невнятно. — Почему он отказался от нашего предложения?
Я сделал вид, будто сильно занят изготовлением бутерброда. Говорить всю правду мне не хотелось, ведь что знают двое — уже не секрет. А тайна здесь была великая.
К месту будет сказать, что на заре нашей деятельности мы составили некий список людей. Перечень видных советских граждан, которые представляли особый интерес и для нас, и для страны. Это была наша общая идея, которую мы начали воплощать в жизнь параллельно с линией на лишение жизни маньяков, злодеев и внутренних врагов.
Первым в этом списке шел академик Сахаров. Отец водородной бомбы нас интересовал не так в профессиональном аспекте, как оратор и трибун. И к нему я отправился первым делом. Планировка квартиры Андрея Дмитриевича была изучена заранее, в кабинет я вошел без стука. Ритуал перевербовки не включал в себя гипнотическое внушение, заунывные песнопения и торжественные клятвы на крови под треск горящих свечей. Все проходило просто и обыденно.
Молча выложив на стол стопку книг, изданных в разные годы и после его смерти, я приложил палец к губам. Для большей убедительности, так сказать. Предполагая во мне очередного чекиста, Сахаров особенно не удивился. Прочитал он и текст на листочке, что я ему подсунул: «Осторожно, вас прослушивают. Посмотрите эти книги, потом поговорим в ванной».
Недоуменно пожав плечами, Сахаров книги посмотрел. Полистал, поглядывая на меня. Удивление сменилось растерянностью. А потом его проняло. Пришлось тереть ему уши и проводить срочные реанимационные мероприятия, стимулирующие работу сердца. Как обычно, лучше всего подействовали заплатки на ауру академика, надерганные из себя. А потом, в ванной комнате, под льющуюся воду, я ему показал кино с расстрелом Белого дома.
— В то время, когда корабль дал течь, вместо реальной помощи вы начали кричать, будто все плохо. То есть помогать тем, кто стучит в дно. В результате к власти пришел демократ Ельцин. Сначала он демократично ездил в трамвае с народом, а потом демократично расстрелял из танков собственный парламент. А Советский Союз развалился сам, и никто не виноват. Вы этого добивались?
Сахаров проникся. Человек, который предсказал интернет, поверил легко в мое появление из будущего. Так же легко его удалось перевербовать, хотя слово это неудачное. Скорее здесь применимо выражение «наставить на путь истинный».
— Мне надо подумать, — сказал тогда академик. При этом книги он обнял так, будто я собирался их отнимать.
По такой же схеме я поработал с профессором Зиновьевым. Если кто не знает, это известный в свое время писатель, социолог и доктор философских наук, заведующий кафедрой логики МГУ. Автор сорока книг, которые я еле дотащил. И еще он противник Сталина и убежденный антисоветчик. Вернее был таким, пока не грянула перестройка. Горбачева он тогда разбомбил в пух и прах, а после повторного избрания Ельцина покаялся публично: «Мы целились в коммунизм, а попали в Россию».
В одной из книг автора торчала желтая закладка, и я раскрыл на этом месте:
— Вот ваши слова через тридцать лет, Сан Саныч. «Моя позиция рассчитана на людей умных, мужественных, морально стойких. Людей, способных к смертельной борьбе. Найдутся такие люди в России — Россия выживет и окрепнет. Не найдутся — Россия исчезнет, совсем исчезнет, нас вытрут из анналов истории. Да так, что от России не останется и следа».
— Мне надо подумать, — сказал тогда Зиновьев. И накрыл книги рукой, защищая от посягательства.
Эта фраза, видимо, популярна у неординарных людей. Что ж, думать не вредно. Вообще, с творческими людьми работать одно удовольствие. Достаточно произнести вслух их собственную цитату, особенно яркую, и дело в шляпе. Дальше пусть сами думают и сами себе голову морочат. Именно этим умный человек отличается от дурака: умный способен признать собственные ошибки.
Глава 35
Глава тридцать пятая, в которой выясняется: если вы не читаете газет — вы не информированы. Если вы читаете газеты — вы дезинформированы.
Владимира Высоцкого я нашел в гримерке театра. Лишенный парика, он отдыхал здесь от суеты, то есть перекуривал между репетициями. Удачно вышло. Других персонажей, кроме пепельницы, в комнате не наблюдалось. Еще на столе красовались тарелки с остатками трапезы и полупустым стаканом чая, но это уже служебные детали бэкстейджа.