— А я не хочу быть пузатой невестой, — Вера слегка хлопнула себя по указанному месту. — Вот рожу ребеночка, тогда и наступит время свадьбы. Белое платье, фата — все как положено.
— Везет некоторым, — поведала Алена с горечью в голосе. — Все дело в сексе, бро. Анька была обычной дылдой, стала сверхчеловеком. Ты, Верка, была серой мышкой, стала беременной красоткой. Вам в жизни подфартило. А у меня не было секса, и никем я не стала.
— Погоди, а как же институт кинематографии, Леонид Гайдай, карьера актрисы? — запротестовал Антон.
— Э, там тоже всё не просто, — блондинка махнула рукой. — Испанский стыд, а не русская царевна! Во всех топиках по сабжу добрые люди постоянно склоняют меня к пороку. Даже царь Иван Васильевич. Мол, без этого выдвинуться на вершину хайпа невозможно.
— А ты горда и неприступна? — прищурился Антон.
— Я слишком прекрасна для их мирка.
Казалось, что Алена ответила высокомерно, однако иронии в ее голосе не было. Анюта решительно сменила неприятную тему, предложив всем нейтральный погодный разговор. Она даже плечами передернула:
— Кто хочет погибнуть, может сходить в тот мир. Бр-р! Лично я промерзла как цуцик, ветер на улице с ног сшибает.
— И что вы там делали, самоубийцы? — поинтересовался Антон.
Анюта честно доложила:
— Мы ходили в ДК «Ростсельмаш».
— Культурная программа, — добавила Алена, повторяя движения Нюси по избавлении от свитера. — Группа «Утренняя роса» и команда «Неудачники».
На этой девчонке тоже обнаружилась моя любимая футболка, что давно уже перестало удивлять. Простая деталь, еще одно напоминание о необходимости обновить гардероб.
— И как вам концерт? — вяло поинтересовалась Вера, единственный, наверно, человек, который провел этот день в полном спокойствии.
Вот только бюст Нюси пробудил у нее дискомфорт, то есть тайный вздох и завистливый взгляд. А когда она перевела глаза на грудь Алены, еще более наглую, печаль ее удвоилась.
— Концерт? Как обычно, — хмыкнула блондинка. — Обычные неудачники с дурным английским языком. В последнее время я насмотрелась на многих, и в Москве, и Питере, и здесь. Кого не видела, тех в инете нашла. Так вот, во всем этом многообразии есть только одна яркая звезда — Алла Пугачева. Но она не роковая певица, и в джазе не прижилась. Пугачева эстрадная примадонна, то есть высокий советский поп-идол. А русского рока у нас нет.
— Как это нет? — поразился Антон. — А тогда к кому вы на концерты ходите постоянно?
— Попытка развеяться, — Алена отмахнулась пирожками, в каждой руке по разному изделию моего труда. — Мы меломаны, нами движет желание потрогать музыку своими руками. Во-вторых, нам поручили Володю Путина, и ему тоже интересно. В-третьих, общение с разными людьми в неформальной обстановке. Собачка будет пирожок?
— Не будет, — пришлось мне влезать в разговор. — Это вредно, и ее уже кормили похлебкой.
— А как же рок? — не отставал Антон.
— Какой русский рок? — Алена снова взмахнула пирожками, уже другими. — Как можно обсуждать то, чего нет? В мире есть «Пинк Флойд», «Дип Пёпл» и «Юрай Хип». Это рок. А наши доморощенные рокеры корчат из себя эстетов и делают вид, будто разбираются в музыке, а заодно в джазе и блюзе. И вообще, слова «русский рок» режут слух. Не жили богато, нечего и начинать! Наши рокеры только и способны, что стырить чего-нибудь у западных музыкантов. Все до одного. Они заняли стулья, которые нагрели другие!
— А «Машина времени»? — не сдавался настойчивый Антон.
— «Машина времени» — это вечный двигатель движения прочь от рок-н-ролла, — изрекла Алена давно известную шутку. — Ладно, сплагиатили, это все умеют. А исполнение? Стихи еще куда ни шло, но вокал Макаревича — это тоска голоса и боль носа. Кто еще?
— Аквариум.
— Точно! У «Аквариума» хорошие музыканты, признаю сей факт. Но ансамбль «Аквариум» рядом с роком не стоял, как Гребенщиков не стоял рядом с певцами ртом. И запоминается наш гуру тем, что постоянно несет в массы рифмованный вздор. «Аквариум» так изумил Артемия Троицкого, что сей музыкальный доктор, специально для Гребенщикова, придумал диагноз «бард-рок». Оказывается, чтобы назвать барда рокером, достаточно приделать к нему звукосниматель. Представляете глубину маразма? Хедлайнеры новой волны, господи прости…
— А Сплин?
— Как из говна пуля, — отрезала блондинка. — Если бы русский рок существовал, то без Сплина он был бы лучше. Скажите мне, где след в поэзии? Где вехи в истории?
— Хм, — крякнул я. Что-то девушка разошлась, саблей машет налево и направо…
Тем временем Алена цапнула очередной пирожок. Жевать и вещать она умудрялась одновременно:
— Внешние атрибуты есть, а рока нет. Одно нытье на трех аккордах! Барды с патлами и гитарами, недавно бывшие студентами или геологами — это еще не рок-музыканты. Откройте гугл и кликните в поисковой строке «легенды русского рока».
— Да их там полно! — воскликнул Антон.
— Ага. Там много чего написано, но это неважно. Где звезды? Сейчас ты скажешь, что наши рокеры собирают полные залы, где возбужденные фанатки писают кипятком. «Розовые розы с ветки соколовой», ага. Но в том мире и «Ласковый май» собирал полные стадионы своим розовым бредом!
— А что, нет?
— Стадионы полные, — подтвердила Алена. — Но это не кумиры такие великие, это русская публика такая всеядная и очень доброжелательная! Наши народные массы кушают все: и рэп, и попсу, и блатняк.
— Про Филиппа Киркорова что-нибудь скажешь? — поинтересовался я.
— Ничего не скажу, — снова удивила блондинка. — Людям нравится блеск-метал, это их право. Поклонники так благодарны любимцу, что и на лимузины хватает, и на кроссовки за миллион рублей. По уровню безвкусицы Филиппа Киркорова можно сравнить только с группой «Ленинград». Что ж тут поделаешь, когда народу нравится китч.
— Ленинград? — недоверчиво переспросил я.
— Ага. У Филиппа высокий китч в нарядах, а группа «Ленинград» славится крайне низкой культурой речи, — сообщила Алена. — Это их роднит. Школота прется от такого искусства, остальным долбодятлам не стыдно. Видимо, им по душе бродячий цирк. Что ж, какой народ, такое и искусство.
— Погоди, у ДДТ хорошие стихи. И музыка местами неплоха, — неожиданно возразила Анюта. — Особенно позже.
— Не разочаровывай меня, чувиха, — блондинка сверкнула синими очами, и тут же ее понесло по кочкам: — Вот именно что местами! Впрочем, у них есть музыка, но группа ДДТ — это полушансон. Когда Шевчук выучит французский язык, его в Париже назовут мастером социальных песен под гитару.
— А Песняры? — выложила козырь Анюта.
— Песняры — это сила. Мощные ребята, — согласилась Алена. Но только для того, чтобы нанести очередной удар: — Недаром их называют «вокально-инструментальный ансамбль». Песняры — хорошие профессионалы с хорошими гитарами и хорошим эстрадным репертуаром. Но на поляну рок-н-ролла они заходят только днем и с самого краю. Вот назначь Иосифа Кобзона солистом ансамбля — и у Песняров все получится, уверяю тебя.
— Да что ты говоришь? — прищурилась Вера.
Тема казалась ей забавной. И ее эмоциональная заторможенность удивления у меня не вызывала. А ну-ка поживи длительное время в ожидании смерти… Ничего приятного. А когда смерть не случилась, на проявление радостных эмоций уже не осталось сил.
— Прямо вот так никакого рока?
— Я тебя умоляю! — снова отрезала блондинка. — Просто поверь седой виолончелистке. Русский рок придумали говнари, рукоплещущие русскому псевдороку и русскому псевдометаллу.
Разговор в подонковском стиле требовал остроумных комментариев, но я их придержал. Вместо меня выступила Вера:
— Да из тебя, мать, густо лезет культ Запада, — ехидным тоном сообщила она. — Так и прет буйным цветом!
— Нет, это не культ Запада, — отвергая подколку, серьезно возразила Алена. — Я готова слушать хороший рок, хоть норвежский, хоть монгольский. Но это должен быть рок!
— Хм, а это идея, — пробормотала Анюта.
Она вытащила телефон и полезла в инет.