Я честно попытался подсчитать, сколько из наших могут бить на дальние дистанции. Сам я могу атаковать цепью. Но это не особо дальняя дистанция, скорее средняя. У Гатса аналогично. Он может ударить чистым разрядом на пару метров перед собой. Если с ветром совместить, то метров на десять. Артур способен швырнуть посох метров на тридцать. У Брока с этим получше, он способен создать полноценный лук и стрелы. Только каждое создание тратит энергию, которой у него немного. Что толку, если он выпустит десяток стрел? Это ведь ещё попасть надо, а, как я понял, цели на месте стоять не будут. Джиха способна управлять золотым металлом на расстоянии тридцати метров. Это если уверенно. Зашвырнуть может и подальше, но там контроль теряется. У Микса, который кидает лопасти из ветра, дистанция поражения метров пятьдесят. Собственно, это лучший результат. Получается, у нас у всех способности, рассчитанные на среднюю дистанцию. Хватит этого, чтобы сбить летающего монстра? Не уверен.
Но то, что хочет сказать Буй, уловил. Что-то я так и не припомню способности редкого уровня, позволяющей уверенно поражать цели на дистанции выше пятидесяти метров. Отсюда вывод, что далеко не всем ныряльщикам подходит это место.
Аналогично и с перемещением по скалам. По словам понятно, что там рельеф сложный. Раз сюда добрались, то способности подходящие должны быть, но всё равно это ограничение, которое отсекает ещё какое-то количество ныряльщиков.
С баллонами тоже понятно. Если месяц топать, да ещё и по вражеской местности, то много их не утащишь. Получается, стрелки тоже в пролёте. Хотя, в теории, можно утащить с собой штук по пять баллонов на человека... Тогда и пострелять нормально получится, но всё равно. Это будет невосполнимый ресурс.
А вот что касается аборигенов...
— Аборигены тоже используют камни?
— Конечно, — удивился вопросу Буй. — Но с них куда реже падает, чем с людей. Говорят, это связано с кристаллами. Но если у противника набор способностей, то и кристалл большим будет. Хорошая добыча. За неё щедро заплатят.
— А что за хранилища-базы?
— Обычные. Ты не думай, что те клайды совсем дикие. Они торгуют с людьми. В том числе платят камнями.
— И что берут?
— Оружие, технику, людей, — оскалился Буй.
— Людей?
— Маленький шиноби ещё такой наивный, — расхохотался здоровяк. — Особенно они любят женщин. Но и мужчинами не гнушаются. Надо же кому-то на каменоломнях работать. Способности они блокировать умеют. Как и принудительно извлекать камни. Это ещё одна причина, почему ныряльщики не любят далеко уходить. Если о вас узнают, устроят большую охоту.
Как-то после этого всё желание идти на чужие земли отпало.
Давненько Гатс не чувствовал себя настолько неловко.
Совета Спара, будь он неладен, парень всё же послушал и пригласил Калию прогуляться по городу. А та возьми и согласись. Судя по взгляду девушки, все метания Гатса она видела и не скрывала иронии в глазах.
Первые минуты шли молча. Гатс заготовил несколько тем для разговоров, но, когда дошло до дела, все сомнения сразу навалились с новой силой. Это дурак Спар может сводить сложный вопрос к простым вещам. Как будто обычное свидание способно решить ту дилемму, которая стояла перед ним. Проблема ведь лежит не в плоскости незнания, что делать с девушкой, а совсем в другом. Гатс про себя злился, мысленно называя Спара самоуверенным глупцом. С таким важным видом говорил, что за девушками надо ухаживать — как будто истину открывал.
Тем не менее Спар что-то в девушках понимал, и Гатс, сам не зная зачем, поддался его подначкам. А сейчас...
А сейчас он шёл и думал, в который уже раз, надо ли делать шаги в отношениях с Калией. Потому что одно дело загулять с девкой, без обязательств, а с другой — сблизиться с боевой подругой. Гатс боялся вовсе не Калию, а своих чувств и тех изменений, которые неизбежно произойдут.
Достаточно было вспомнить Спара, как он изменился, утратил всю адекватность, когда на испытании заявилась его подруга. Калия, конечно же, подготовлена куда лучше, но Гатс уже сейчас замечал за собой, насколько его поведение меняется из-за симпатии к девушке. Хочется её защищать, взгляд сам тянется к ней. Это меняет поведение, в ущерб здравому смыслу. А что будет, если они сблизятся... Гатс искренне считал, что с этого момент останется совсем мало времени, когда произойдет что-то непоправимое.