силы. Ведь не может же быть такого, чтобы все и сразу стало плохо, окончательно и бесповоротно? Даже в плохих историях должны быть какие-то
проблески, правда? Да и я не прошу слишком многого.
«О да, – ответила сама себе, чтобы хоть как-то подбодрить. – Вот такие у
меня теперь скромные запросы. Не ключевая водица или вино на десерт, не
деликатесы на завтрак, а клочок нормальной земли под ногами, сухой пенек, немного зелени и три корочки хлеба на ужин. Что еще надо для счастья?»
Покачав головой, я проверила, как держатся мои «портянки», и решительно
встала. Усмехнулась про себя, услышав, как глухо звякнули в кульке мои
драгоценности. Подумала о том, что в нынешней ситуации все это золото и
ломаного гроша не стоит. А затем шагнула в болото, позволяя ему вцепиться в
мои уставшие ноги до самых бедер, и… впервые за несколько часов вдруг
ощутила, как нагрелись мои Знаки.
Да-да, не похолодели, как с нежитью, не онемели, как поначалу, а именно что
нагрелись! Как раньше. Как будто неподалеку, наконец, нашлось что-то родное.
Что-то МОЕ! Знакомое до боли, готовое меня признать, как Ишту, принять и даже
помочь!
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
53
С замиранием сердца прислушавшись, я с радостью поняла: действительно
мое! После чего подхватилась и торопливо двинулась в ту сторону, благо и лес, если я не ошиблась, располагался примерно в том же направлении.
Может, это скароны, наконец, отыскали портал? Или Эннар сумел дотянуться
до своего амулета? Это я не маг – творить порталы не умею, а он свой сапфир и
с другого конца света почувствует. Правда, амулет я потеряла совсем в другой
стороне, но все равно: на сегодня это – первая хорошая новость. И я в любом
случае должна узнать, что там такое и кого именно почувствовали мои Знаки.
Вдруг это свои? И вдруг им тоже нужна помощь? Может, болото высасывает не
только мои силы, и кому-то пришлось гораздо хуже, чем мне?
Ориентируясь на Знаки, я поспешила вперед, не забывая время от времени
утюжить поверхность болота Эриолом. Об осторожности, правда, и теперь не
забыла – опыт Харона не забудется, наверное, уже не никогда, – поэтому, когда
минут через двадцать завидела впереди еще одну рощицу и услышала неясный
шум, резко замедлила шаг и вместо того, чтобы ринуться туда сломя голову, наоборот, присела. И, несмотря на постоянный сигнал от левой ладони, дальше
пробиралась тихо и аккуратно, как на охоте. Подчас едва не погружаясь в воду
по горло и старательно изображая из себя плавучую кочку.
По мере приближения к роще шум постепенно усиливался. И через какое-то
время я начала различать в нем отдельные крики, похожие на вопли целой стаи
раненых чаек, какие-то нечленораздельные возгласы, треск ломаемых веток и
даже… слава тебе, господи!.. совершенно отчетливый звон стали!
Боже! Какое счастье – люди!
Я все так же тихо подобралась ближе, старательно прячась за кочками и до
рези в глазах всматриваясь в темные стволы деревьев, между которыми
заметались какие-то неясные тени. Напряженно замерла, рассмотрев, что часть
из них явно мелкая и крылатая, и при этом почему-то с бешеной скоростью
носится вокруг чего-то непонятного, но явно большого. Затем подошла еще
немного ближе и только тут самым неожиданным образом обнаружила, что дно
начало слишком уж резко подниматься. Более того, всего через пару минут мне
пришлось встать на колени, чтобы не выйти из воды этакой Афродитой
Болотной. А потом и самым настоящим образом распластаться по жидкой грязи, после чего ползти, подобно толстому червяку, до первых настоящих кустов. И
уже там, до последнего хоронясь за куцей листвой и таким же корявыми, как и
раньше, стволами деревьев, прокрадываться в глубину рощи. Которая, к счастью
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
54
или к сожалению, оказалась гораздо больше тех, на которые я натыкалась днем.
И которая – единственная из всех – оказалась, как ни странно, обитаемой.
Правда, населяющие ее звери совсем не были похожи на чаек, а напоминали, скорее, некрупных, невероятно маневренных, покрытых короткой темно-
коричневой шерстью крыланов1. Причем когда одна из них оторвалась далеко от
товарок и приблизилась к моему убежищу, левую руку снова обожгло холодом, красноречиво доказав, что это – не живое создание. Подробности я, конечно, не
успела разглядеть – бестия летала слишком быстро и почти сразу вернулась в
стаю, но вот кожистые крылья, как у летучей мыши, острую, смутно