той вдруг пустили электрический ток, громадное дерево беспокойно зашелестело ветками, а у
Владыки внезапно изменилось лицо. Он замер, до боли вцепившись в подлокотники кресла.
Побледнел, как-то сразу осунулся. Его темные глаза окончательно почернели, плечи
напряглись, а корпус так сильно подался вперед, словно Повелитель только что собирался
вскочить, но тут что-то его отвлекло, и он так же неожиданно передумал.
В тот же миг и я ощутила неладное – единение оказалось грубо разорвано, меня буквально
вышвырнуло из уютных объятий чужого Знака, а затем, не дожидаясь, пока я приду в себя, требовательно подтолкнуло в спину, словно советуя убираться отсюда поскорее.
– Уходи, – беззвучно шепнула земля на Эйнараэ. – Уходи скорее: беда…
На мгновение растерявшись, я тоже замерла, как и прислушивающейся к чему-то
Повелитель, но почти сразу опомнилась и быстро спросила: – Что случилось?
Он не ответил. Однако из ступора все-таки вышел и, резким движением поднявшись, отрывисто бросил: – Уходите, леди. Вам здесь больше не место.
А затем мгновенно исчез. Без вспышки и других спецэффектов, как раньше. Даже без
привычного портала: просто взял и исчез, не удосужившись ничего пояснить. Только и того, что оставил после себя едва уловимую ауру внезапно вспыхнувшей ярости и слабый привкус
стремительно разгорающейся злости, которая неприятным осадком осела у меня в душе.
Ну не зараза, а?
Это ж надо было умудриться так испортить девушке настроение?
Я мрачно уставившись на то место, где только что стоял Повелитель. Но потом поняла, что
гипнотизировать его нет смысла, и, тихо ругнувшись, решительно направилась прочь. Правда, не туда, куда меня настойчиво подталкивала земля, не в сторону беседки, где наверняка уже
переминался в нетерпении вызванный Владыкой Ниг, а к дереву – большому, раскидистому, внезапно сбросившему все свои лепестки, явно излучающему тревогу и определенно
имеющему прямую связь со Знаком.
Вот только на этот раз оно не испытывало радости от моего приближения. Напротив, как
только я протянула руку, лежащие почти у самой земли ветки поспешно отдернулись и
поднялись высоко вверх, словно не хотели, чтобы я до них дотянулась. Листва там внезапно
пожелтела и осыпалась настоящим золотым дождем, образовав у меня на голове невесомую
шапку из громко шуршащих «подарков». Корни – те, что виднелись в траве, поспешно
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
14
зарылись куда-то вглубь. И вообще, создавалось впечатление, что дерево, если бы могло, предпочло бы поспешно сняться с места и удрать куда подальше, лишь бы не позволить мне к
себе прикоснуться.
– Ну что теперь? – строго спросила я, дойдя до ствола и настойчиво приложив к нему
левую ладонь. – Чего ты опять боишься?
А потом поняла: земля и правда боялась. Вот только на этот раз не за себя, за меня! И до
дрожи не хотела, чтобы я вмешивалось в то, что происходило сейчас где-то на ее границах.
Причем ради этого она была готова от меня даже отказаться! Разорвать единение!
Выпроводить вон! Попросить… а если не получится, то даже приказать… не появляться здесь
больше! Или еще лучше – запереть где-нибудь во дворце, чтобы я и носа оттуда не смогла
высунуть!
Ощутив этот необычный порыв, я изумленно кашлянула.
– Ну знаешь… давно меня так не опекали! – а потом подошла к дереву вплотную, погладила шершавый ствол и мягко сказала: – Это – плохое решение, дорогая.
Недальновидное, эмоциональное и очень-очень опасное.
– Почему? – вздохнула земля, все еще настойчиво отстраняясь.
– Потому, что пока я здесь, все, что представляет угрозу для тебя, угрожает и мне. И
потому, что в данный момент моя жизнь точно так же зависит от сохранности Купола, как и
твоя. А единственный человек, который способен его поддерживать, ушел незнамо куда и
зачем. Встревоженный. Нервный. И очень-очень злой. Ты уверена, что он справится?
– Это – его долг!
– Для того, чтобы выжить, одного долга бывает недостаточно, – невесело улыбнулась я. – Думаешь, Владыке не нужна помощь?
– Он бы сказал!
Я тяжело вздохнула.
– Боюсь, он не станет этого сделать. И больше не рискнет просить ни тебя, ни, тем более, меня. Для этого он слишком горд и независим. А в отношении меня, к тому же, он еще и
здорово сомневается. Поэтому, чтобы поберечь его самолюбие, давай ты для начала покажешь
мне, что случилось? Без всякого единения? Как картинку, хорошо? А когда я пойму, в чем