Кинув вопросительный взгляд на недовольного мужчину, я неохотно поднялась и без единого возражения направилась к двери. Всей кожей чувствуя чужой напряженный взгляд, мысленно ворча по поводу своих внезапно нарушенных планов (я бы еще могла так много выспросить!), но при этом чувствуя и слабую благодарность по отношению к человеку, который, несмотря ни на что, смирил свое нетерпение и оказал слабой, отчаянно нуждающейся в поддержке женщине эту крохотную услугу. Которую она, разумеется, никогда не забудет и, возможно, при следующей встрече будет несколько менее настороженной.
— Доброй ночи, сударь, — не оборачиваясь, вежливо бросила я. Но ответа не услышала и в полнейшем молчании вышла, до последнего ощущая пристальное внимание со спины и прямо-таки чувствуя, как постепенно меняется чужое настроение, планомерно переходя от легкого раздражения и закономерной досады до понимания собственного великодушия и неподдельного удовлетворения этим простеньким фактом.
Все в том же молчании закрыв дверь и покорно нырнув в обещанный телепорт, я с унылым видом вышла возле лестницы в свои апартаменты. Медленно, придерживаясь за перила, поднялась на второй этаж. Отмахнулась от тревожно дернувшегося караульного, которым на сегодня оказался Вега. Молча прошла через услужливо распахнутые двери. Доплелась до своей комнаты. Встретила напряженный взгляд дежурившего возле нее господина Иггера, который, разумеется, не внял моей просьбе и даже не подумал отдохнуть. Проходя мимо, ободряюще ему улыбнулась — той самой вымученной улыбкой, больше похожей на гримасу замученного в подземелье узника. Добралась до своей комнаты, сползала по деликатным делам в уборную, затем потопала в спальню, прямо на ходу сбросив на пол свое вызывающее платье. Затем вытащила из волос многочисленные шпильки, с облегченным вздохом забралась под одеяло, действительно зарывшись в него с головой… и только тогда позволила себе удовлетворенно улыбнуться.
Превосходно. Кажется, мне удалось создать о себе нужное впечатление и красиво отмазаться от настойчивых расспросов. Оказывается, эмпатия — крайне полезная и весьма опасная в умелых руках вещь. Есть у нее, конечно, и отрицательные стороны, но при определенных навыках даже их можно использовать себе во благо. Сложность заключается лишь в том, чтобы на протяжении достаточно долгого времени сосредоточиться на определенных эмоциях, не потеряв концентрации и выбранного для создания иллюзии образа. Но когда этого требует дело — нет ничего невозможного. Так что я вполне могу собой гордиться. Особенно за свою первую удачную диверсию. Полученную важную информацию. Пристальное изучение противника с максимально близкого расстояния. И, наконец, выигранную у него небольшую передышку перед вторым раундом.
Неплохо для одного дня, не так ли?
Довольно хмыкнув, я какое-то время потратила на обдумывание дальнейших действий, которые пришлось подкорректировать с учетом новых сведений, а затем все-таки позволила себе расслабиться и уснула до утра. При этом очень надеясь, что в этом мире нет петухов и жаворонков и что никакая сволочь не ворвется в мою комнату по какому-нибудь малозначительному поводу.
Ночь, как ни странно, прошла спокойно. Я неплохо выспалась, прекрасно отдохнула и даже проснулась раньше намеченного срока, хотя вчера твердо решила дрыхнуть как минимум до полудня. Но осознав, что поваляться толком не удастся, потому что к сегодняшнему дню стоило подготовиться, я выскочила из-под одеяла, накинула домашнее платьице — единственное из всего арсенала мастера Гриоло, которое не постигла печальная участь. После чего хлопнула в ладоши и позвала служанок.
Те, как и обещали, явились незамедлительно — просто возникли посередине комнаты. Поразительно свежие, бодрые, старательно причесанные, как будто только и ждали, когда же их позовут. А услышав мои пожелания, снова испарились, занявшись ванной, завтраком на пятерых, уборкой и всем тем, что им полагалось по статусу.
Причем уборка в их исполнении проходила быстро и так легко, что меня чуть завидки не взяли. А что — взмахнули ручками, хитро улыбнулись, и все — все предметы снова на своих местах, постель заправлена и свежа, как первый снег, воздух благоухает, а на полу нет никаких следов того, что я вчера сослепу пролила на ковер воду их кувшина. Но зато когда я, наконец, привела себя в порядок и спустилась в трапезную, то ощутила себя настоящим человеком.
Накрытый стол, свежая скатерть, умопомрачительные запахи и блюда на любой вкус… что еще нужно с утра для счастья? Пожалуй, только хорошая компания. Поэтому, оказавшись в трапезной, я знаками поинтересовалась у служанок, как поживают моя бравая охрана. В ответ получила два недоуменных взгляда и осторожный вопрос: стоит ли так рано будить господ-гвардейцев? Получив утвердительный кивок, девушки немного помялись, но потом все же признались, что в мужскую половину крыла им вход воспрещен, поэтому разговаривать нужно с Нигом.
Пожав плечами, я снова хлопнула в ладоши, и уже минут через пять с лучезарной улыбкой могла насладиться видом откровенно не выспавшегося господина Иггера, которому предстояло сегодня развлекать меня за завтраком.
— Миледи? — хмуро спросил наш командир, едва переступив порог. — Звали?
Сделав слугам знак исчезнуть, я бодро кивнула.
— Времени не очень много, поэтому прошу прощения за раннюю побудку, но сразу веду вас в курс дела. Боюсь, потом это будет сделать затруднительно, так что терпите.
— Я весь внимание, миледи, — тут же вытянулся во фрунт валлионец, преданно пожирая меня глазами.
Молодец. По нему явно театр плачет.
— Садиться не предлагаю, — пробормотала я, взглядом выискивая на столе всякие вкусности. — За нами сто процентов наблюдает, а если во второй раз беседовать за одним столом — нас точно не поймут. Так что еще раз прошу прощения и довожу до вашего сведения следующую информацию…
Неторопливо насыщаясь, я изложила полученные вчера сведения, вместе со своими предположениями и самыми диким догадками. При этом постаралась быть максимально краткой. Господин Иггер, конечно, выпал в осадок, но, надо отдать ему должное, сумел все-таки удержать на лице невозмутимую маску. Несмотря на то, что бушующая внутри него настоящая буря эмоций лишь ценой огромных усилий не вырвалась наружу вместе с душившими его многочисленными вопросами.
Когда я замолчала, деликатно грызя какой-то весьма недурной на вкус корнеплод, он довольно долго молчал, старательно изображая задумчивость. Но потом понял, что мне больше нечего добавить, и осторожно уточнил:
— Как мне планировать этот день, миледи?
— Сколько вы успели поспать? — тут же задала я встречный вопрос.
Он хмыкнул.
— Оборота четыре.
— Способны на небольшую прогулку по здешним катакомбам?
— Разумеется, миледи. Я справлюсь.
— Тогда… — я на мгновение задумалась, — … через пол-оборота будьте готовы составить мне компанию. Хочу осмотреть дворец, пока все местные дрыхнут и не мешаются под ногами.
— Как прикажете, миледи, — склонился в глубоком поклоне валлионец и, дождавшись разрешающего знака, бесшумно исчез. А я тем временем прикинула свои ближайшие планы.
Собственно, это утро подходило для них наилучшим образом: в такую рань по коридорам наверняка не буду шляться толпы любопытных. Может, только слуги и охрана, если она вообще есть. Поэтому я всерьез рассчитывала без помех осмотреться и добраться до любого места, где мне не будет портить настроение сплошной, напрочь игнорирующий мои попытки добраться до земли камень.
Надо же выяснить, что творится с последним Знаком? Причем сделать это желательно до того, как проснется Владыка и позовет меня на допрос. Тогда я буду лучше знать, как себя с ним вести, и, возможно, даже найду, чем его заинтересовать. Все же тема Ишт для него достаточно болезненная, раз он так неадекватно вчера отреагировал. И вот для того, чтобы найти к нему подход, я непременно должна выяснить, почему это произошло.
Спустя полчаса я снова была наверху и с нетерпением постукивала каблуком по полу, ожидая своего «кавалера». Впрочем, ждать пришлось недолго — не успела я посетовать на нерасторопность господина Иггера, как он тут же появился из-за дальней двери по правую руку коридора, на ходу затягивая ремни на броне.