Маг изумленно моргнул и откровенно завис — кажется, эта простая мысль раньше не приходила в его голову.
— То есть, какие-то убийства вы все-таки допускаете, так? — наконец, разобрался он. — Гибель, скажем, домашнего зверья, которое должно послужить пищей для нас… да, и для меня тоже… ваших зверей и всех остальных… вас не смущает?
— В этот процесс даже Боги не вмешиваются, сударь, и не мне менять установленные Ими Правила.
— Хорошо. А как быть со случайными смертями?
— А вы считаете, что есть случайные смерти? — улыбнулась я.
— Ну… вот, скажем, на мирного селянина во время поездки в город напали разбойники… или кого-то схватили в одной из городских подворотен…
— Если селянин поехал в город один и при этом не озаботился своей безопасностью и сохранностью своего товара, то это ЕГО ошибка, за которую, возможно, в один прекрасный день может наступить расплата. Если какой-то горожанин, живя не в самом чистом городе, вдруг ни с того ни с сего решает прогуляться по темной подворотне, это тоже — его ошибка, которая вполне может привести к печальному итогу. Приличные люди не шарятся ночами по темным углам, ища приключения на свои головы. А если вдруг им стало необходимо туда попасть, то они, будучи умными людьми, должны хорошенько подготовиться. Как минимум, захватить с собой оружие или же нанять охрану, сведя, таким образом, риск к минимум. А тот же селянин, выезжая на большой тракт (если он, конечно, не дурак и не блаженный), обязан подумать и о плохом качестве дороги, и о том, что у телеги может отвалиться колесо, и даже о том, что где-то по пути на него могут напасть голодные волки… если он этого не сделал, то зачем винить в произошедшем кого-то еще? Если сам не подумал и не предусмотрел, то при чем тут Бог или Ишта?
— Но ведь невозможно предусмотреть абсолютно все!
— Конечно, — кивнула я, — но именно из таких мнимых «случайностей» плетутся человеческие судьбы. Каждая жизнь или смерть — это результат некоей череды событий, господин Мариоло. Причем я убеждена, что большую часть этих событий мы запускаем и допускаем сами. Сегодня ли, вчера или три года тому назад… любая причина имеет свое следствие. Но я не считаю себя вправе вмешиваться в божественный промысел или, если хотите, в судьбу.
— Но что же, тогда, если я вдруг увижу, как того же селянина собираются ограбить, я не должен вмешиваться?! — возмущенно воскликнул маг, уже позабыв о кахгарах и не заметив того, как на его голос удивленно обернулись заканчивающиеся с воротами валлионцы. — Или, если увижу, что кого-то тихо режут в подворотне, должен пройти мимо, считая, что это, дескать, у бедолаги судьба такая, и я не обязан ему помогать?!
Я снова улыбнулась.
— А вот это, господин Мариоло, каждый решает для себя сам. Исходя из своих моральных принципов, убеждений, веры и способностей. Если вы помогли тому селянину, а потом влюбились в его красавицу-дочку, после чего обрели прекрасную семью и заодно благодарного тестя, это был только ваш выбор. Если вы не дали прирезать в подворотне какого-то беднягу, а он, оказавшись мерзавцем, впоследствии воткнул вам нож в спину — это тоже был ваш выбор… причем абсолютно добровольный. К сожалению, линии вероятности — весьма сложная штука, сударь. Куда они повернут, как переплетутся… кроме Богов, пожалуй, никто не способен в этом разобраться.
Илэ Мариоло растерянно замер.
— Тогда как же быть нам — простым смертным? Как понять, что я поступаю верно и помогаю именно тому, кому нужно?
— Никак. Живите, как подсказывает вам ваше сердце. Поступайте так, как велит совесть. И не пытайтесь со стопроцентной вероятностью предугадать, как через год или два отзовется вам тот или иной поступок. Это попросту невозможно. Но зато когда настанет ваше время умирать, и за вашей душой придет посланец одного из Богов, вам будет нечего стыдиться, потому что вы прожили жизнь так, как решили и выбрали САМИ. Поверьте, это дорогого стоит.
Маг поморщился.
— На Элойдэ-шаэрэ больше нет никаких богов, миледи.
— Я в курсе, — кивнула я. — Но даже это следствие было результатом ВАШЕГО же решения.
— Вот именно. Но тогда, исходя из ваших рассуждений, я должен усомниться в их правильности. Ведь если у нас нет богов, то никакой посланец за моей душой уже не придет, верно? И значит, я буду волен сам распоряжаться своим посмертием, потому что никто иной на него претендовать уже не будет.
Краем глаза подметив, как напряженно прислушиваются к нашему разговору Ниг и Драконы, я покачала головой.
— Боюсь, что это не совсем так, мастер. Скажите, как вы думаете, что происходит с душами умерших на Во-Алларе?
Маг пожал плечами.
— Понятия не имею. Но если я правильно помню чудом сохранившиеся в архивах обрывки Писания, то тогда их забирают себе Айд и Аллар. Светлые — на Небеса, Темные — в Подземелья…
— Совершенно верно. Однако в вашем мире больше нет Богов. Вы отказались от дарованного Ими посмертия. Поэтому дорога и на Небеса, и в Подземелья для вас одинаково закрыта.
— Так это же хорошо! Мы вольны самостоятельно решать, кем потом быть!
— Вы в этом уверены? — тихо спросила я, заставив довольного мага осечься. — Души не уходят в никуда и не остаются на земле, если они ни чему не привязаны. Заклятием, например, или каким-либо артефактом. Как маг, вы должны неплохо в этом разбираться. И, вполне вероятно, что перед тем, как покинуть тело, вы действительно придумаете, как сохранить свой дух на Элойдэ-шаэрэ. Но, насколько я понимаю, для остальных это недоступно. Да и разве захотят простые люди они целую вечность болтаться между небом и землей на невидимой привязи?
Илэ Мариоло насупился.
— Не понимаю, куда вы клоните, леди.
— Вокруг вашего мира безраздельно властвует Тень, — так же тихо проговорила я. — За пределами Купола находится только ее царство: огромное, бесконечное и… манящее. Как вы думаете, куда пойдет душа, если ей заказан путь наверх или вниз? Куда ее потянет, если не будет крепкой привязи к вашему крохотному островку, который и сам едва сохраняет стабильность? Для того, чтобы душа переродилась, ей требуется Божественное благословение. Всегда. И это — нерушимый Закон для этой части Вселенной. Но благословения нет… а вы от него добровольно отказались… то, значит, ни одна душа переродиться по определению не может. Вы никогда не задумывались о том, почему у вас стало так мало рождаться женщин, господин маг? Никто не проводил исследования на эту тему и не замечал ли, что год от года вас самих становится меньше? Что население вашего мира медленно, но верно сокращается? Всего лишь потому, что вы, хоть и живете благодаря Владыке достаточно долго, но утратили возможность настоящего перерождения? Тогда как все ушедшие души, которые не были заранее привязаны к вашему миру, просто тихо и незаметно ушли в Тень? И светлые, и темные… лишь потому, что им больше некуда было идти?
Под моим пристальным взглядом маг сильно вздрогнул и побледнел.
— П-при чем тут наши женщины?
Я печально улыбнулась
— Только женщины умеют дарить жизнь. Именно они служат вратами для приходящих сюда новых душ. Но если таких душ долго нет или если их количество стало ничтожным, то вратам просто незачем оставаться распахнутым. Их самих становится меньше, потому что «что не действует, то в скором времени отмирает». Никогда не слышали такого выражения?
— Вы… это не может быть так… вы не можете утверждать это с уверенностью!
Я развела руками.
— Уверенности никакой нет. Но согласитесь — это очень похоже на правду. Чем еще объяснить то, что происходит сейчас с вашим домом?
— Нет! — отшатнулся от меня маг. — Я… я должен поговорить об этом с Повелителем! Мне нужно посмотреть данные… все проверить… понять…
— Я вас не держу, мастер, — вздохнула я, и он торопливо попятился. — Простите, что разбередила старые раны и заставила вас сомневаться.
Илэ Мариоло нервно кивнул и, кивнув на застывшего в прострации Нига странный взгляд, поспешно нырнул в мгновенно созданный портал.