«Эй, человек, кто ты?» — крикнул Харитон. «Не ангел небесный, известно! А ты кто?» Харитон ему: «Я лесник с партизанского края». — «Если так, то скажи, кто у вас главный командир?» — «Командир нашего отряда — Мелехов, а главного звать Дмитрием Васильевичем».
Парашютист повеселел, пистолет в кобуру спрятал. «Дорогой товарищ лесник. Я на твоей елке два часа верчусь, как белка. Запутался, сам ничего не сделаю. Иди скажи командиру, но смотри не вздумай полицейским или немцам шепнуть. Несдобровать тебе». Харитон обиделся: «Да ты что, щенок эдакий, за кого меня считаешь! Я с немцами еще в Брусиловской армии дрался. За эдакие слова оставить тебя здесь еще часика на два». Прибежал Харитон ко мне, не отдышится. Пар от него, как от лошади. «Скорей, Афанасьевич. Лестницу надо. Парашютиста снять». Запрягли мы лошаденку, взяли топор, гвозди, веревку. Ну, парашютиста сняли, в село привезли. Сколько радости было. К штабу повалил народ, как на демонстрацию. Пять парашютистов к тому времени собралось. Деду Харитону первую чарку чистого спирта поднесли. Кинооператор Иосиф Наумович Вейнерович на пленку Харитона запечатлел. Вот дела какие…
На самолетах ПР-5 был выполнен целый ряд полетов, груз сбрасывали на парашютах с высоты 150–250 метров. Но вскоре нам потребовались аэродромы.
После нескольких ожесточенных боев появилось много раненых, их жизнь зависела от квалифицированной медицинской помощи, которую могли оказать только на Большой земле. Кроме того, нам все больше и больше шло грузов.
В течение 20-ти дней тысяч пять партизан и местных жителей построили два аэродрома: у села Вздружное и между селами Ворки-Салтановка.
Первый самолет мы приняли на наш аэродром в мае 1942 года. К нам прилетели пилот Ярошевич и штурман Протасов из полка Трутаева.
— Когда я получил задание вылететь к вам с боеприпасами, то, признаюсь, заволновался. Еще никто у партизан не садился. Да еще ночью, на костры, — рассказывал Ярошевич. — И лететь к вам ночью пришлось, вел машину исключительно по приборам. О наземной ориентировке и речи быть не могло. До линии фронта шло все хорошо. Но вот снизу потянулись трассы пуль, захлопали зенитки. Убираю газ, меняю курс. Разрывы остаются справа и сзади. Легко вздыхаю и становлюсь на прежний курс, но вдруг впереди облачность. Неужели не пробью? Прибавляю газ. Лезу вверх. Машину начало бросать. Высота 3000 метров, а звезд не вижу. Иду в облаках и вдруг выскакиваю: звездное небо. Но где нахожусь? Время уже на исходе. Внизу темно. Вдруг слышу, штурман кричит: «Володя, костер справа». Разворачиваюсь, смотрю: один, два, три… пять костров. Как будто ночь посветлела, стало весело, захотелось петь. Нет никакого сомнения — это огни партизан. Прохожу на 50 метров, смотрю, — да, все, как должно. Говорю штурману: «Приготовь автомат на всякий случай». Сажусь умышленно у первого костра, с таким расчетом, чтобы можно было в случае чего удрать. Сажусь, кричу: «Подходи один!» Но не тут-то было. К нам сразу бросилось человек двадцать, приняли прямо на руки…
С того дня к нам ежедневно стали летать самолеты ПР-5 и У-2. Связь с Большой землей, с Военным Советом фронта, с Орловским обкомом партии стала регулярной. Вскоре к нам прибыл командир звена гвардии старший лейтенант Сергей Платонов, который стал первым начальником партизанского аэродрома. С помощью Платонова мы подготовили аэродромы для приема всех типов самолетов, включая и «Дуглас». Платонов установил радиостанцию, пеленгатор, светомаяк, прожекторы, приводную радиостанцию. Одним словом, все, как надо…
Эти мероприятия, своевременно проведенные партийной организацией, сыграли большую роль в расширении и укреплении партизанского движения в Брянских лесах накануне ожесточенных боев с гитлеровцами.
10 мая 1942 года крупные вражеские силы повели наступление на наш Партизанский край. Нужно было задержать и сорвать это наступление, создать свои оборонительные рубежи. Для этого мы решили нанести несколько ударов по тылам и коммуникациям врага. Исполнителем этого плана был назначен командир группы отряда «За власть Советов» Выпов. Бывший колхозник из Суземского района, он служил в свое время в Красной Армии, в какой-то степени знал военное дело. Невысокий, коренастый, спокойный и удивительно выносливый человек, он мог не спать трое суток подряд и совершить любой переход. Отличался завидной смелостью. Мы, знавшие его близко, считали его человеком, совершенно свободным от чувства страха.