— Передохнуть бы! — попросил Прихода.
— Заодно и подкрепиться, — согласился Горохов.
Но им не пришлось ни отдохнуть, ни поесть.
Послышался рокот моторов и скрежет гусениц. Из-за сугроба на грейдер выползли три вражеских танка. Разведчики бросились с дороги и зарылись в снегу, танки прошли.
— Черт знает что! — воскликнул Горохов. — Оставайтесь-ка здесь и ведите наблюдение за грейдером, я спущусь оврагом к Чемлыжу: тут километра два.
И Горохов скрылся во мгле. Через полчаса он подошел к окраине села, прокрался к крайнему домику. Скрипнет на заборе оторванная дрань, Николай вздрогнет и тут же ругает себя. Но вот кто-то кашлянул, хлопнула дверь: из дома вышли два фашиста в сопровождении старика.
— А партизаны по этим штрассе ходиль?
— Партизаны по дорогам не ходят. Если придут, так целиной, — отвечал старик.
— Но-но! Иди быстро, а то пах, пах и капут старый русь швайн.
Когда они отошли подальше, Николай решил войти в избу. На всякий случай он отвел назад руку с гранатой и поднялся на крыльцо. Снова раздался знакомый кашель, это возвращался старик.
— Дедуся! — тихо позвал Николай.
— Кого еще принесло?
— Не шумите!
— Ты кто?
— Да свой я! Партизан.
— Уходи, сынок, пока темно, тут кругом фашисты. Не вовремя пришел ты, — тихо проговорил старик, надвигаясь на Николая.
— В хате кто?
— Старуха. Они — в школе, там их штаб…
Все-таки прошли в избу. Старик угостил Николая салом, достал из валенка кисет с самосадом.
— Ох, сынок, от них прячу, от этих проклятущих нехристей. Подвоза харча у них нет, вот они ежедневно, как собаки-дворняжки, и рыскают по дворам, все отнимают. Эти двое, что в штаб спровадил, сказывали, что с рассветом поедут в соседние села в раз добытки.
— Дедуся, а много ли их в селе?
— Сотни две наберется.
— Чем вооружены? Пушки есть?
— Есть. Три самоходки, да еще четыре поменьше, стоят за школой, в ложбине. Они их снегом замаскировали. Там же пулеметы и минометы. Часовые охраняют. А на кладбище три зенитки сетками закрыты. За селом, вон в том сосняке, что напротив нашего окна, склады разместили.
— Говорите, по селам за продовольствием шныряют? — переспросил Николай, обдумывая план действий.
— Шныряют, сынок, каждый день. А к вечеру в село вертаются… А ты куда? — спросил дед. — Хочешь, схороню в погребе? День отсидишь, а вечером своим путем ступай. Скоро светать начнет. Не ровен час, извергам в пасть угодишь, — забеспокоился старик.
— Вас как звать-то, дедуся?
— Федор Иванович я.
— Прощайте, Федор Иванович! Спасибо за угощение и ласку.
Вскоре Горохов вернулся к своим разведчикам, Приходе и Шурыгину, и рассказал им о беседе со стариком.
— Вот что, друзья, а если нам попробовать не только «языка» взять, но и подводы, фрицы-то поедут по селам, — предложил Горохов.
Замаскировавшись в овраге, разведчики ждали обоза. К вечеру на дороге показались заметенные снегом пяти подвод. В бинокль Николай рассмотрел: на каждой по два-три фашиста. На первой подводе виднелся ручной пулемет. Ну, начинать! Но партизаны медлили. Неравная схватка пойдет, если узнают, что их только трое — гибель.
— Целься точнее! Чтоб наверняка! — проговорил Горохов. — Я буду бить по передней подводе, сниму пулеметчика. Ты, Глеб, бей по третьей и четвертой. Тебе, Матвей, последняя подвода — на ней трое.
— Надо переднюю лошадь сбить, — посоветовал Прихода. — Им же не свернуть, снег глубокий.
— Дельно! Но остальных сохранить! — распорядился Николай, как старший.
— А фашистов? — спросил Глеб.
— Двоих живьем доставим. Пожалуй, из тех, кто на первой подводе.
— Ну, все, договорились.
Обоз уже сравнялся с разведчиками.
— Огонь! — крикнул Николай.
Минут за десять разведчики справились. На снегу — девять трупов, два гитлеровца взяты в плен.
— Ну, вот и на сердце легче. «Языков» захватили, продовольствие отбили, четыре подводы пригоним. А трофеи-то наши!..
И Николай по-хозяйски начал подсчитывать.
…Я вспоминаю все это так, как мне рассказывали о подвиге Николая Горохова и его товарищей их боевые друзья. Я очень рад был, когда пятнадцать лет спустя встретил Николая Горохова на станции Суземка. Он был на костыле — потерял ногу в разведке, подорвавшись на немецкой мине возле села Красная Слобода. Об этом я не знал.
Здесь же мне хочется рассказать о подвиге славного партизана Вани Синенького и о разведчике Грише.
В конце марта 1943 года в рейд по тылам противника в район Почепа, Унечи, Клинцов мы направили партизанскую бригаду имени Суворова. Командовал ею Казанков.