— Черт с ними, — бросил Курепов.
— Что бараны? — спросил Хлебников. — Тебе там наверху виднее.
— Идет планомерный отсев, — ответил Курепов. — Мекают порой, когда здорово прижимают, но и только. Бараны и есть бараны.
— Может, Серого в Президенты? — неожиданно предложил Аксельрод. — Личность известная, учиться не надо — и так всё знает. К тому же здоров, в шунтах не нуждается.
— Не поймут-с, — сказал Курепов. — Харизма не та.
Венька, не встревающий в этот разговор, слушал и думал, что вот именно сейчас «дорогие россияне» смотрят свои старенькие телевизоры, лопают перловую кашу, читают, ругаются, целуются и Бог весть что еще делают, и никто из них не знает, что в некой квартире на Ленинском проспекте запросто пьют водку и решают вопросы государственной важности никому пока не известные молодые люди, которым определено завтра быть правителями. И ему, Веньке, в будущем правительстве выделено местечко. От этого становилось тревожно и радостно, но больше тревожно, потому что одно дело обучать каратистов или грудью вставать на защиту любимого депутата, и совсем другое — руководить культурой страны. Всей этой махиной — с циркачами, библиотекарями, актерами, писателями, художниками. Это ж придется общаться с заслуженными деятелями, народными артистами, академиками. Все ведь попрутся к тебе.
Тяжелый груз ощутимо лег на плечи, придавил.
Взглянув на его кислую физиономию, Курепов усмехнулся и сказал:
— Брось, старик. Это так же просто, как жрать и пить. Дистанцируйся, не принимай всерьез. У тебя будет куча помощников.
— Это точно, — подтвердил Хлебников. — Чем выше сидишь, тем легче работать. Самая суета у клерков.
— Если что — поможем, коллега, — пообещал Аксельрод. — Вместе воз-то тянуть.
— Какой там воз — детскую колясочку, — сказал Курепов. — Растащили уже воз-то. Вот с этого заявления и начнем. Мол, дорогие россияне, положение в стране аховое, всё разворовано, разбазарено, но мы сделаем всё возможное, чтобы… Чтобы что? Кто знает?
Поскольку все молчали, Венька произнес:
— Чтобы прекратить ваши мучения.
Аксельрод с Хлебниковым дружно зааплодировали, а Курепов сказал:
— Видишь, сколько в тебе глубины и тонкости. А говоришь — не потянешь. Еще как потянешь.
И предложил налить. Что было принято без возражений.
Глава 16. Сам тупой
На следующий день в шесть вечера Венька подъехал к офису фирмы, в которой работал Кирилл. Звякнул в парадную дверь. Изнутри откликнулась какая-то тетка:
— Закрыто.
Венька вновь звякнул, настойчиво, три раза.
Открыла уборщица в белом халате со шваброй в руке. За спиной её стояли столы с компьютерами, народу не было никого.
— Говорят же…, — начала было тетка, но тут из глубины комнаты раздалось: «Это ко мне, тетя Варя», — и из-за дальнего стола поднялся Кирилл. Махнул рукой.
Венька прошел к нему.
Был Кирилл озабочен и встрепан, глаза его блуждали. Видно было, что человек страшно занят.
— Поехали, — сказал Венька.
— Куда? — Кирилл так и тянулся к работающему компьютеру, скользя взглядом то по Венькиному лицу, то по монитору, причем монитор с каждым мгновением притягивал его всё больше и больше. Трудоголик чертов.
— Тебе что, больше всех надо? — сказал Венька. — Чего ты тут один торчишь?
— Да как-то кто куда, кто в лес, кто по дрова, вот один и остался, — пробормотал Кирилл и ловко ткнул пальцем в клавишу киборда.
— Постой, постой, — заговорил он, впиваясь глазами в экран. — Ну-ка, ну-ка.
И, не садясь, стремительно забегал пальцами по клавиатуре. Клавишник, органист, И.Николаев со своей Н.Королевой.
— Всё, — Венька взял да вырубил системный блок.
Монитор тут же почернел.
Кирилл похлопал глазами и сказал:
— Ну, ты глупый. Ну, ты тупой.
— Сам тупой, — парировал Венька и выключил сетевой фильтр.
После чего, крепко взяв под локоток, повел не особенно упирающегося Кирилла на выход.
— Чья тачка? — спросил Кирилл, едва они сели в машину.
— А ты как думаешь? — сказал Венька, выруливая на проезжую часть.
Кирилл вздохнул и заметил:
— Мог бы догадаться. Особенно после этого царского подарка. Кстати, ты что так внезапно ускакал? Нехорошо. Предки в недоумении.
— Погоди, братан, — сказал Венька. — Намечаются крупные изменения. Появляются крупные должности. Короче, я тебя порекомендовал, а едем мы на собеседование.