Выбрать главу

Нагноение было ужасное, и, когда мне приходилось менять положение тела, возникала острая боль в лимфатических узлах.

Стояли знойные сентябрьские дни. «Фу, плохо пахнет», — заявила сестренка и убежала от меня. Дурно пахли не только красные гнойнички. Тяжелый запах шел и от волос. Целый месяц я их не мыла. Голова чесалась только вначале, особенно нестерпимо на десятый день, а потом я привыкла. В волосах кишели вши. Я чувствовала, как они там бегают, — такое ощущение, словно шелковой ниткой проводят по телу. Их становилось все больше, они выползали на шею. У старшей сестры лопнуло терпение, и она перерезала резинку, стягивавшую пучок моих волос.

— У меня волос не останется, — пожаловалась я матери.

— Выпадут так выпадут. А смерть придет — будешь помирать, — безжалостно заявила сестра. В течение месяца она исполняла любое мое желание, а теперь стала словно бесчувственная.

— Перестань, ведь девочка, может быть, умрет. — Мать невольно выдала тревожные думы, таившиеся в ее сердце.

— Да, может быть, и умрет. Только когда? И я ведь когда-нибудь тоже умру. Довольно потакать ее капризам.

Из-за фусума[18] высунулась сестренка. Ей-то больше всех доставалось: я еле ходила и поэтому без конца гоняла ее туда-сюда.

— Мне тоже так кажется, — встряла в разговор она.

Я-то полагала: как славно, что я выжила всем смертям назло и проживу долгую жизнь… Но сестрам это не понравилось.

Когда проходят день за днем, а больной, который должен был умереть, продолжает жить, — близкие устают. Они начинают выражать нетерпение: «Если собрался умирать, то уж делай это поскорее». Заметив это за своей старшей сестрой, я почувствовала, что хочу умереть хотя бы из чувства долга. Такой уж у меня характер.

В конце концов волосы у меня не вылезли. Горсть вшей и пучок выпавших волос — таков был месячный итог.

Вскоре я получила по почте письмо. Оно было вложено в грубый конверт коричневого цвета. Надписанный, должно быть, сломанным пером, он был весь забрызган кляксами. Письмо пришло на мое имя. Я взглянула на обратный адрес — там стоял штемпель завода, на котором я работала по мобилизации. В конверте лежал листок с четырьмя-пятью строками приветствия, отпечатанными на машинке, и денежный перевод. Плата за трехмесячную работу — восемнадцать иен.

— А что, за тех учениц, что погибли, тоже заплатили по восемнадцать иен? — подала голос мать из кухни, освещенной вечерним солнцем.

В то время за учебу в гимназии мы платили по семь-восемь иен в месяц. Плата взималась даже тогда, когда мы не учились, а работали на заводе. Эта сумма, превышавшая наш заработок, шла в счет пожертвований на пользу родине. Выиграли мы или остались в убытке? Как бы то ни было, теперь у меня есть восемнадцать иен, и если я умру, то хотя бы на цветы к похоронам деньги есть. Конечно, на роскошные европейские букеты их маловато, но, к примеру, полевыми можно будет завалить весь гроб. Ведь хочется, чтобы было много цветов, как и подобает на похоронах девочки.

— Если умру, купите на эти восемнадцать иен цветы, — попросила я в шутку. Мать, варившая в это время бататы, ужасно рассердилась:

— Умрешь — ни гроша не потрачу!

До меня дошел слух, что за учеников, погибших во время атомной бомбардировки, выплатили по пятьдесят две иены. Кто определил эту плату за жизнь — завод или государство? Во всяком случае, и то хорошо: ведь поняли, что человеческая жизнь чего-то стоит. Узнав свою цену, я и буду вести себя соответственно ей.

Сейчас же, если я умру, государство на мои похороны выдаст шестнадцать тысяч иен. Эта сумма установлена для «особо пострадавших». Но это вовсе не значит, что в случае смерти государство выплатит ее незамедлительно. Нужно еще подтверждение, что смерть наступила вследствие радиоактивного облучения. Кроме того, для получения шестнадцати тысяч иен на похороны необходимо представить: заявление с просьбой о выплате пособия, свидетельство о смерти, регистрационную карточку (с пометкой о смерти), «Книжку пострадавшего от атомной бомбардировки» и личную печать покойного.

Я собираюсь написать в завещании, чтобы мне на все шестнадцать тысяч иен купили цветов. Если, например, тюльпаны, то их даже в зимнее время, пусть по двести иен за цветок, можно будет купить восемьдесят штук. Пышные получатся похороны. А если не тюльпаны — сойдет и редька. На эти деньги тоже можно купить восемьдесят штук. Хотя нет, пока я писала эту повесть, цены поднялись, и теперь получается только пятьдесят три редьки.

вернуться

18

Фусума — раздвижная перегородка в традиционном японском доме.