- Ладно, шалопай, скажи матери, что я зайду к ней, когда буду спускаться.
- Этого достаточно! Мы будем вас ждать. До свидания, господин Рауль, до свидания, господин барон. Да уж, раки будут дешевы! Два су штука!
И господин Бонифас вышел, даже не подозревая, какое впечатление произвело это известие на трех его слушателей.
- Замышляется какой-то государственный переворот, - проговорил д'Арманталь.
- Я побегу к герцогине дю Мен, чтобы предупредить ее, - сказал де Валеф.
- А я к маркизу де Помпадур, узнать новости, - отозвался Бриго.
- А я остаюсь, - сказал д'Арманталь. - Если я вам понадоблюсь, аббат, вы знаете, где меня найти.
- Но если вас не будет дома, шевалье?
- О, я буду недалеко. Вам стоит только открыть окно, да три раза хлопнуть в ладоши, и я прибегу.
Аббат Бриго и барон де Валеф взяли свои шляпы и вместе спустились на улицу, чтобы направиться каждый в свою сторону. Через пять минут после их ухода д'Арманталь тоже вышел и поднялся к Батильде, которую застал в большом волнении. Было уже пять часов пополудни, а Бюва еще не вернулся. Это был первый такой случай с тех пор, как Батильда себя помнила.
III
ЗАСЕДАНИЕ ПАРЛАМЕНТА
На следующий день в семь часов утра аббат Бриго зашел за д'Арманталем, который был уже одет и ждал его.
Они оба закутались в плащи, надвинули шляпы на глаза и пошли по улице Клери, а затем по площади Побед и саду Пале-Рояль.
Подходя к улице Эшель, они заметили необычайное оживление: все подъезды к Тюильри охранялись многочисленными отрядами шеволежеров и мушкетеров, и любопытные, которых не допускали во двор и в сад Тюильри, теснились на площади Карусель. Д'Арманталь и Бриго смешались с толпой.
Когда они добрались до того места, где теперь находится Триумфальная арка, к ним подошел офицер мушкетеров, закутанный, как и они, в широкий плащ. Это был де Валеф.
- Ну, что нового, барон? - спросил у него Бриго.
- А, это вы, аббат, - сказал де Валеф, - мы ищем вас. Со мной здесь Лаваль и Малезье. Я только что отошел от них, они должны быть где-нибудь поблизости. Не будем удаляться отсюда, и они не замедлят к нам присоединиться. А вы сами что-нибудь знаете?
- Нет, ничего. Я заходил к Малезье, но его уже не было.
- Скажите лучше, что его еще не было. Мы провели всю ночь в Арсенале.
- И ничего тревожного не произошло? - спросил д'Арманталь.
- Ничего. Герцога дю Мен и графа де Тулуз пригласили на регентский совет, который должен был собраться сегодня утром до заседания парламента. В половине седьмого они оба были в Тюильри, так же как и герцогиня дю Мен, которая, чтобы лучше следить за ходом событий, расположилась в принадлежащих ей апартаментах дворца Тюильри.
- Известно ли что-нибудь о принце де Селламаре? - спросил д'Арманталь.
- Принца де Селламаре увезли по дороге на Орлеан в карете, запряженной четверкой лошадей, в сопровождении одного придворного и под конвоем двадцати шеволежеров.
- А относительно бумаги, которую выхватил из пепла Дюбуа, ничего не удалось узнать? - спросил Бриго.
- Ничего.
- А что думает герцогиня дю Мен?
- По ее мнению, что-то замышляется против незаконнорожденных принцев. И все случившееся будет использовано для того, чтобы лишить их еще некоторых привилегий. Поэтому сегодня утром она строго отчитала своего мужа, и он пообещал ей держаться твердо. Но она на это не рассчитывает.
- А как обстоит дело с графом де Тулуз?
- Мы его видели вчера вечером. Но вы же его знаете, дорогой аббат, с его скромностью или, вернее, смирением ничего не поделаешь. Он всегда находит, что для него и его брата и так делают слишком много, и готов во всем уступать регенту.
- Кстати, король…
- Ну что же король…
- Как он принял арест своего воспитателя?
- А вы не знаете? По-видимому, между маршалом и епископом Фрежюсским было соглашение о том, что, если одного из них отстранят от особы его величества, другой тотчас же сложит с себя свои обязанности. Вчера утром епископ Фрежюсский исчез.
- Где же он?
- Бог его знает! Но король, который довольно спокойно отнесся к тому, что потерял своего маршала, безутешно оплакивает исчезновение епископа.
- А от кого вы все это знаете?
- От герцога де Ришелье. Вчера он приехал около двух часов в Версаль, чтобы нанести визит королю, и нашел его величество в отчаянии, среди осколков разбитых им стекол и фарфора. К несчастью, - вы ведь знаете Ришелье! - вместо того чтобы усугубить печаль короля, он его рассмешил, рассказав ему всякий вздор и разбив вместе с ним остатки фарфора и стекол.
В эту минуту мимо группы, которую составляли аббат Бриго, д'Арманталь и де Валеф, прошел какой-то человек в мантии адвоката и в четырехугольной шапочке, напевая рефрен песенки, сочиненной о маршале после битвы при Рамильи:
Вильруа, Вильруа,
Славный воин короля…
Вильгельма, Вильгельма, Вильгельма.
Бриго обернулся: ему показалось, что он узнает в прохожем переодетого маркиза де Помпадур. Адвокат остановился и подошел к заговорщикам. У аббата Бриго не оставалось больше сомнений - это был именно маркиз.
- А, метр Клеман, - сказал он ему, - что нового во дворце?
- Большая новость, если только она подтвердится: говорят, парламент отказывается собраться в Тюильри.
- Слава Богу! - воскликнул де Валеф. - Это примирило бы меня с красными мантиями. Но нет, они не осмелятся.
- Черт возьми! Вы же знаете, что господин де Мэм - наш человек. Он был назначен президентом по протекции герцога дю Мена.
- Да, это правда, но с того времени много воды утекло, и, если ваша уверенность, метр Клеман, зиждется только на этом, я вам советую не слишком рассчитывать на него.
- Тем более, - сказал де Валеф, - что, как вы знаете, он только что добился от регента указа о выплате ему пятисот тысяч ливров при отставке.
- О, посмотрите-ка! - сказал д'Арманталь. - Мне кажется, происходит что-то новое. Разве заседание регентского совета уже окончилось?
В самом деле, во дворце Тюильри поднялась суета, и к Павильону Часов подали кареты герцога дю Мен и графа де Тулуз. В ту же минуту показались оба брата. Они обменялись несколькими словами, затем каждый сел в свою карету, и оба экипажа умчались через ворота, выходившие на набережную.
Аббат Бриго, маркиз де Помпадур, д'Арманталь и де Валеф в течение десяти минут терялись в догадках по поводу этого происшествия, которое вызвало большое волнение в толпе, но не могли понять его истинную причину. Наконец они заметили Малезье, который, по-видимому, их искал. Они подошли к нему и по его встревоженному лицу догадались, что он может сообщить им малоуспокоительные известия.
- Ну, - спросил маркиз де Помпадур, - есть ли у вас какие-нибудь соображения насчет того, что происходит?
- Увы! - ответил Малезье. - Боюсь, что все погибло.
- Вы знаете, что герцог дю Мен и граф де Тулуз покинули регентский совет? - спросил де Валеф.
- Я был на набережной, когда по ней проезжал герцог. Он узнал меня, велел кучеру остановить карету и послал ко мне лакея вот с этой записочкой.
- Посмотрим, - сказал Бриго и прочел:
«Я не знаю, что замышляется против нас, но от имени регента нам, то есть графу де Тулуз и мне, предложили покинуть совет. Это предложение я счел приказом, и, так как всякое сопротивление было бесполезно, поскольку у нас в совете всего лишь четыре или пять голосов, да и то я не уверен, можем ли мы на них рассчитывать, я вынужден был подчиниться. Постарайтесь увидеть герцогиню, которая должна быть в Тюильри, и скажите ей, что я уезжаю в Рамбуйе, где буду ждать дальнейших событий.
Преданный вам Луи Огюст».
- Трус! - сказал де Валеф.
- И ради таких людей мы рискуем головой! - прошептал маркиз де Помпадур.
- Вы ошибаетесь, дорогой маркиз, - возразил аббат Бриго. - По-моему, мы рискуем головой не ради других, а ради самих себя… Не так ли, шевалье? О чем вы думаете, черт возьми?
- Подождите, аббат, - ответил д'Арманталь. - Кажется я узнаю… Да, черт побери, это он самый! Вы не уходите отсюда, господа?