— Я никогда не утверждал, что под Консьержери не могло бы быть подземного хода, — ответил тот. — Вот Гракх, прослуживший здесь уже лет десять и, следовательно, изучивший Консьержери как свои пять пальцев, тоже не слыхал о существовании подземного хода, о котором говорит гражданин Жиро. Но так как гражданин Жиро является архитектором города, то он должен знать о нем лучше нас, поскольку этот ход относится к его хозяйству.
Услышав разговор, Теодор вздрогнул.
«К счастью, — прошептал он, — зал велик, и до того, как они найдут то, что нужно, им придется потрудиться дня два.
Но архитектор встал на колени, развернул большой лист бумаги, надел очки и принялся рассматривать план при мигающем свете фонаря, который держал Гракх.
— Боюсь, — посмеивался Сантерр, — не приснился ли подземный ход гражданину Жиро?
— Ты увидишь, гражданин генерал, — не сдавался архитектор, — ты увидишь, приснился ли он мне. Подожди, подожди.
— Мы и так ждем, — ответил Сантерр.
— Вот и подождите, — заметил архитектор и занялся подсчетом:
— 12 и 4 будет 16, — сказал он, — а 24, если разделить на 6, дают 4. После этого нам остается половина. Я дорожу своим местом и, если ошибусь хоть на фут, можете сказать, что я — невежда.
Архитектор говорил с такой уверенностью, что гражданин Теодор просто оцепенел.
Сантерр посмотрел на план с долей уважения и восхищения.
Тем более, что сам он ничего в нем не понимал.
— Внимательно следите за тем, что я вам сейчас скажу.
— Где это? — поинтересовался Сантерр.
— Да на этой карте, черт возьми! Где вы находитесь? В 13 футах от стены есть подвижная плитка, которую я подметил буквой «А». Вы видите ее?
— Разумеется, я вижу «А», — сказал Сантерр. — Или же ты думаешь, что я не умею читать?
— Под этой плиткой имеется лестница, — продолжал архитектор, — смотрите я пометил ее «В».
— «В», — повторил Сантерр. — Я вижу «В», но не вижу лестницу.
И генерал, не сдерживаясь, рассмеялся над своей грубоватой шуткой.
— Подняв плиту и поставив ногу на последнюю ступеньку, — наставлял архитектор, — отсчитайте пятьдесят шагов и три фута, посмотрите наверх — вы попадете как раз в канцелярию суда, куда приведет этот подземный ход, находящийся под камерой королевы.
— Ты хочешь сказать, вдовы Капета, гражданин Жиро, — заметил Сантерр, нахмурив брови.
— Ах да, вдовы Капета.
— Но ты сказал королевы.
— Старая привычка.
— Так вы говорите, что этот ход ведет под канцелярию суда? — спросил Ришар.
— Не только под канцелярию. Я могу сказать, в какую именно часть канцелярии вы выйдете: под камином.
— Да, это забавно, — заметил Гракх, — Действительно, каждый раз, когда я роняю полено у камина — камень звенит.
— Если мы действительно найдем то, о чем ты говоришь, гражданин архитектор, я признаю, что геометрия — прекрасная наука.
— Что же, признай, гражданин Сантерр, потому что я проведу тебя в то место, которое обозначено на плане буквой «А».
Гражданин Теодор до боли сжал руки.
— Не торопи. После того, когда увижу, когда увижу, — повторил Сантерр. — Я ведь как святой Томас?
— Ты сказал святой Томас?
— Честное слово, сказал по привычке, также как и ты упомянул королеву. Правда, меня не обвиняют в заговоре в пользу святого Томаса.
— Как и меня в пользу королевы.
После обмена репликами архитектор осторожно взял линейку, выверил расстояние, закончил расчеты и ударил по одной из плиток.
По той самой плитке, по которой в яростном гневе стукнул ломом Теодор.
— Здесь, гражданин генерал, — сказал архитектор.
— Ты уверен, гражданин Жиро?
Теодор в каморке забылся до такой степени, что в ярости ударил одной ногой по другой, издав при этом глухое рычание.
— Уверен, — настаивал Жиро. — И ваша экспертиза в сочетании с моим докладом докажет Конвенту, что я не ошибался. — Да, гражданин генерал, — добавил архитектор с воодушевлением, — эта плитка открывает подземный ход, который ведет в канцелярию суда, проходя под камерой вдовы Капета. Подняв ее, спустимся в подземный ход вместе; И вам докажу, что два человека или даже один могли бы ночью ее похитить.
Шепот ужаса и восхищения от слов архитектора пробежал по всей группе, дошел до ушей гражданина Теодора, который, казалось, превратился в статую.
— Да, это опасность, которой мы избежали, — подтвердил Жиро. — Я поставлю решетку под камерой вдовы Капет и перегорожу подземный ход. Тем самым я спасу родину.
— О! — воскликнул Сантерр, — гражданин Жиро, у тебя была такая возвышенная идея.
— Чтоб ты провалился в преисподню, трижды дурак! — в бешенстве проворчал Теодор.
— Давай же, поднимай плитку, — обратился архитектор к гражданину Гракху, помимо фонаря державшему в руках и лом.
Гражданин Гракх принялся за работу, и через минуту плитка была поднята.
И тогда показалось зияющее отверстие подземного хода с уходящей в глубину лестницей. Из подземелья вырвался затхлый воздух, плотный, как пар.
— И снова проигрыш! — прошептал Теодор. — О! Само небо не хочет ее спасения. Ее дело — проклятое дело!
Глава IX
Гражданин Гракх
а несколько минут трое мужчин застыли у жерла подземного хода. Тем временем тюремщик опустил в отверстие фонарь, луч света от которого не мог достичь дна подземелья.
С высоты своего величия торжествующий архитек-, тор победно оглядел своих спутников.
— Вот и все, — подчеркнул он через минуту.
— Это, бесспорно, подземный ход, — произнес Сантерр. — Остается только выяснить, куда он ведет.
— Да, — поддержал его Ришар. — Остается выяснить только это.
— Пожалуйста, гражданин Ришар, спускайся и убедись лично, сказал ли я правду, — поторопил архитектор.
— Есть кое-что получше, чем лезть туда, — не согласился Ришар. — Сейчас мы все вернемся в Консьержери. Там у камина мы поднимем плитку и посмотрим.
— Очень хорошо! — согласился Сантерр. — Пойдемте!
— Но следует быть осторожным, — не согласился архитектор. — Если ход останется открытым, то это может кое у кого вызвать нежелательные мысли.
— Какой черт притащится сюда в столь поздний час? — удивился Сантерр.
— Впрочем, — заметил Ришар, — зал пуст. К тому же мы оставим здесь Гракха на всякий случай. Оставайся здесь, гражданин Гракх, а мы придем к тебе с другой стороны по подземному ходу.
— Ладно, — согласился Гракх.
— Ты вооружен? — поинтересовался Сантерр.
— При мне сабля, а также этот лом, гражданин генерал.
— Чудесно! Добросовестно охраняй. Минут через десять мы вернемся.
И они втроем, заперев входную решетку, ушли по галерее Мерсье, чтобы отыскать вход в подземелье Консьержери.
Тюремщик смотрел им вслед до тех пор, пока мог их видеть, и слушал их до тех пор, пока мог слышать. Затем он поставил фонарь на пол, свесил ноги в жерло подземелья и задумался, погрузившись в свое одиночество. Тюремные служители тоже иногда мечтают, только вот никто не интересуется их мечтами.
Вдруг, когда он задумался о чем-то заветном, то почувствовал, как чья-то рука опустилась ему на плечо. Он обернулся, увидел незнакомое лицо и хотел закричать, но в этот миг ствол пистолета уперся ему в лоб. И голос его застрял где-то в горле, руки безвольно упали, а в глазах появилась отчаянная, порожденная смертельным страхом, мольба.
— Ни слова, — предупредил незнакомец, — или ты — мертвец.
— Что вам угодно, сударь? — прошептал тюремщик.
Как видим, даже в 93 году были моменты, когда не называли друг друга на «ты» и забывали о слове «гражданин».
— Я хочу, — ответил гражданин Теодор, — чтобы ты пропустил меня в подземный ход.
— Зачем?
— Тебе-то что за дело до этого?
Вместо ответа тюремщик с удивлением уставился на неожиданного собеседника, но тот прочитал в его взгляде не только удивление, но и проблеск согласия.
Он опустил пистолет.
— Ты отказываешься получить состояние?
— Не знаю. У меня еще никогда не было подобных предложений.
— Считай, я его сделал.
— Вы предлагаете мне заработать состояние?
— Да.
— Что вы подразумеваете под словом «заработать».
— Пятьдесят тысяч ливров золотом, устроит? Такие деньги — редкость. Сегодня 50 тысяч ливров золотом стоят уже миллион. Итак, я предлагаю пятьдесят тысяч ливров.
— За то, что я пропущу вас туда?
— Да, но при условии, что ты пойдешь туда со мной и поможешь мне в том, что мне будет нужно.
— А что вам нужно будет делать? Через пять минут этот подземный ход заполнят солдаты, которые вас арестуют.
Гражданин Теодор был поражен серьезностью этих слов.
— Ты можешь помешать солдатам спуститься туда?
— Это невозможно. И ничего здесь не придумаешь.
Было видно, что тюремщик напряг весь свой ум, чтобы отыскать способ заработать пятьдесят тысяч ливров.
— А завтра, — спросил гражданин Теодор, — мы сможем туда войти?
— Конечно, только к завтрашнему дню во всю ширину подземного входа встанет решетка. Тем более, что она будет цельной и без двери.
— Значит надо придумать что-то другое, — сказал гражданин Теодор.
— Да, нужно придумать что-то другое, — согласился тюремщик. — Подумаем.
Итак, как видим, гражданин Гракх уже вступил в союз с гражданином Теодором.
— Ладно, это моя забота, — закончил Теодор. И задал новый вопрос. — Что ты делаешь в Консьержери?
— Я — тюремщик.
— Не понял?
— Я открываю двери и закрываю их.
— Ты ночуешь здесь?
— Да, сударь.
— И ешь ты здесь?
— Не всегда. У меня тоже есть свободные часы.
— И тогда?
— Я их использую.
— И чем занимаешься?
— Захожу в кабачок «Пюи-де-Ноэ», за хозяйкой которого я ухаживаю. Она обещала выйти за меня замуж, когда я соберу тысячу двести франков.
— Где этот кабачок?
— Недалеко от улицы Вьей-Драпери.
— Очень хорошо.
— Тише, сударь!
Теодор прислушался.
— Да! — сказал он.
— Вы слышите?
— Да, шаги, шум.
— Они возвращаются. Вы хорошо видите, что у нас нет больше времени.
Это «нас» становилось все более и более убедительным.
— Согласен. Ты отличный малый, гражданин, и мне кажется, ты послан мне судьбой.
— Для чего?
— Для того, чтобы однажды разбогатеть.
— Да услышит Вас Бог!
— Значит, ты веришь в Бога?
— Иногда. Например, сегодня… Я бы охотно в него поверил.
— Так поверь, — улыбнулся Теодор и положил в руку служителя десять луидоров.
— Черт возьми! — произнес тот, глядя на освещенное фонарем золото. — Это уже серьезно.
— Серьезнее и быть не может.
— Что нужно делать?
— Завтра будь в кабачке «Пюи-де-Ноэ», тогда и скажу, что мне от тебя нужно. Тебя как зовут?
— Гракх.
— Что ж, до завтра, гражданин Гракх. Сделай так, чтобы консьерж Ришар выгнал тебя.
— Выгнал? А мое место?
— А ты хочешь остаться, имея пятьдесят тысяч?
— Нет. Но если я останусь служителем в тюрьме и бедным, то, я уверен, меня не гильотинируют.
— Уверен?
— Почти. Тогда как будучи богатым и свободным…
— Ты спрячешь деньги и станешь волочиться за какой-нибудь вязальщицей вместо того, чтобы ухаживать за хозяйкой «Пюи-де-Ноэ».
— Хорошо, договорились.
— Так завтра, в кабачке.
— В котором часу?
— В шесть вечера.
— Улетайте быстрее, вот они… Я говорю — улетайте — поскольку мне кажется, что вы спустились сквозь своды.
— До завтра, — повторил Теодор, убегая.
И действительно, настало время уходить: приближались шум шагов и голоса. Из подземного хода уже виднелся слабый свет фонарей.
Теодор побежал к той двери, на которую ему указал писарь — хозяин каморки, ломом выбил в ней замок. Всего несколько минут ему понадобилось, чтобы открыть окно и выскользнуть через него на улицу Республика.
Но перед тем, как покинуть Зал Потерянных шагов, он успел услышать разговор гражданина Гракха и Ришара.
— Гражданин архитектор оказался прав: подземный ход пролегает под комнатой вдовы Капет. Это было опасно.
— Да, конечно, — поддержал Гракх, сознающий, что говорит чистую правду.
Из подземного хода показался Сантерр.
— Гражданин архитектор, а где твои рабочие? — обратился он к Жиро.
— До того, как наступит день, они появятся и немедленно поставят решетку, — ответил голос, который, казалось, доносился из чрева земли.
— И ты спасешь родину! — сказал Сантерр, полусерьезно, полунасмешливо.
— Ты и не представляешь, насколько близок к истине, гражданин генерал, — прошептал Гракх.