Больше года прошло, прежде чем этот персонаж обрел черты героя романа.
Между тем А. Дюма затеял свое последнее журналистское предприятие — газету «Д'Артаньян», которую был вынужден оставить из-за тяжелой болезни. Лето он провел в Гавре, где его восхищение вызвала большая морская выставка. В Гавре его видели повсюду: в отеле Фраскати, на бое испанских быков, на бегах в Арфлере, в театре, где под его покровительством состоялись бенефисы для бедных артистов. И всегда у него находилось время, чтобы вместе с Альфонсом Эскиро[5] работать над «Творением и Искуплением» — романом, который шестнадцать лет назад он начал в Брюсселе. «Он работает до четырех часов пополудни, поэтому не приходится сердиться, если все это время двери его кабинета закрыты», — пишет его секретарь Жорж д'Оржеваль.
Что же касается продолжения — я имею в виду замысел и работу над «Гектором», то вот краткий итог тем грандиозным поискам, длившимся десять лет и позволившим реконструировать роман.
Скорее всего, именно в Гавре в конце лета Дюма продиктовал какому-нибудь случайному помощнику, возможно, тому самому д'Оржевалю, письмо к Полю Даллозу, директору «Монитёр юниверсель», где в это время печатались его «Морские беседы», за которыми последовали и другие (об уксусе, четырех ворах, инсектицидах, вулканах, горчице и т. д.).
Пусть робкий читатель пропустит это письмо, приводимое ниже, с сохранением авторской орфографии, и вернется к нему, только прочитав всю книгу, потому что в нем завершается незавершенное и объясняются все пробелы, которых так много в тексте романа.
Первый порыв всегда влечет Александра Дюма к недостижимому. Размеры картины, которую он набрасывает широкими мазками, невероятны — не больше и не меньше как история нового Цезаря, Наполеона I, от его восхождения к зениту славы до падения за горизонт.
«Вот что я хочу предложить Вам, мой дорогой друг.
Роман в четырех или шести томах, который будет называться «Шевалье де Сент-Эрмин».
Гектор де Сент-Эрмин — последний отпрыск знатной семьи, известной в Юра (Безансон). Его отец, граф де Сент-Эрмин, погиб на гильотине, заставив старшего сына Леона поклясться, что тот также положит свою жизнь задело роялистов. Леона де С[ен]т-Эрмина расстреляли в крепости Харнем, перед смертью он также заставил среднего брата, Шарля де С[ен]т-Эрмина, принести клятву погибнуть, защищая Бурбонов; Шарль де С[ен]т-Эрмин, предводитель Соратников Иегу, погибает на гильотине в Бург-ан-Брессе, в свою очередь заставив младшего брата обещать, что тот последует примеру отца и старших братьев.
Гектор вступает в ряды Соратников Иегу, приносит клятву верности Бурбонам и подчинения Кадудалю, хотя влюблен в юную креолку, которой покровительствует Жозефина. Он пользуется взаимностью, но не решается открыться ей, так как связан клятвой и обязан повиноваться Кадудалю.
Однако в Вандее наступает мир, Кадудаль приезжает в Париж на встречу с Бонапартом, который предлагает ему чин полковника или сто тысяч франков ренты в обмен на обещание сложить оружие.
Кадудаль отказывается от денег и чина, объявляет Бонапарту, что не может более оставаться во Франции и уезжает в Англию, и в тот момент, когда Кадудаль садится на корабль, он поручает своему другу Костеру де Сен-Виктору вернуть свободу всем, кто принес ему клятву верности.
Лишь тогда Гектор де С[ен]т-Эрмин, освободившись от взятых на себя обязательств, может объясниться с мадемуазель де Ля Клеменсьер и сказать ей, что любит ее и просит ее руки.
Он немедленно получает согласие. Все готово к свадьбе, назначен день, начинается подписание договора, как вдруг, в ту минуту, когда Гектор берет перо, является человек в маске и вручает ему записку.
Гектор читает записку, роняет перо, бледнеет, вскрикивает и выбегает как безумный.
В письме — приказ в ту же минуту отправляться в леса Анделис на общий сбор Соратников Иегу.
Вот что произошло.
Кадудаль сдержал свое слово, но Фуше, стремившийся разжечь подозрительность Бонапарта, создал шайки поджигателей, которые под предводительством лже-Кадудаля грабили фермы в Нормандии и Бретани.
Кадудаль, чье имя опорочено, покидает Англию, возвращается во Францию через долину Бьевилль и просит временного пристанища на одной ферме.
Вышло так, что шайка поджигателей под предводительством лже-Кадудаля совершила налет как раз на эту ферму. Поджигатели схватили фермера, его жену и детей и жгли им ноги. Их крики привлекли внимание Кадудаля; выхватив пистолеты, он ворвался внутрь.
— Кто из вас называет себя Кадудалем? — спросил он.
— Это я, — ответил человек в маске.