Карелли отрицательно покачал головой. Он ничего не знал о морских делах.
– Осмелюсь заметить, что это было принято в расчет. Они должны знать о штормах. Какие новости от милорда Бервика?
Бервик жил в Испании, но уехал тотчас, как услышал об экспедиции. Он должен был нести службу как частное лицо из-за соглашения, достигнутого при предоставлении ему французского подданства.
– Больше нет новостей, сэр. В любом случае, он должен быть здесь до приезда короля. Вы пойдете сейчас ужинать, милорд? Становится поздно.
Наверху в городе в окнах показались первые огоньки. Их желтый свет сразу же сделал сумерки темнее. Карелли устал, продрог и проголодался, и мысль об ужине неожиданно приобрела чрезвычайно ободряющее значение.
– Да, я иду сейчас.
Король прибыл в начале марта. Он явно плохо себя чувствовал. На следующий день сообщили, что он серьезно болен корью. Его сестра Луиза-Мария выздоравливала от кори, когда он уезжал из Сен-Жермен. Очевидно, он заразился от нее. Три дня король пролежал в постели с жестокой лихорадкой. В это время пришло сообщение, что эскадра из тридцати восьми английских военных кораблей переместилась из Остенда в Гравелинс, всего в двух лье от Сент-Омера, по-видимому, обеспокоенная активностью в Дункерке и Сент-Омере. Ходили разговоры о полном отказе от предприятия. Но на четвертый день ветер сменился, поднялся туман и английские корабли рассеялись. Король, невзирая на слабость, сам взошел на борт флагманского корабля «Марс» и приказал грузиться без дальнейшей задержки.
Карелли все еще был у гавани, когда группа всадников, одетая во французские королевские ливреи, проскакала наверх в сторону города. Их командир остановил солдата и спросил его о чем-то. После короткого обмена фразами солдат указал на Карелли, который откладывал свой морской переход до самого последнего, по возможности, момента. Он не любил плавание на корабле. Посыльный подскакал к Карелли, салютовал ему, а затем узнал его.
– Милорд граф, – обратился он с поклоном, – прошу вашего прощения, что беспокою вас. У меня с собой послание моего короля к королю Англии. Я не могу сообщить, где оно лежит. Я прошу вас помочь мне, милорд, ибо это вопрос чрезвычайной срочности.
– Его королевское величество на борту корабля, – сказал Карелли, – и так как он болен, я сомневаюсь, захочет ли король, чтобы его беспокоили. Но если вы утверждаете, что это срочно, я вас проведу к нему.
Карелли направился к «Марсу», еще привязанному, но готовому отдать швартовы. Его сходни были подняты. Поскольку посыльный не собирался спешиваться среди беспорядка погружающихся солдат, Карелли согласился сам отнести письмо королю, и для достижения цели его предложение было принято. Король лежал в кровати в своей каюте. Когда Карелли допустили к нему, он увидел маленькую комнату, заполненную высшими офицерами.
– Прошу прощения, что беспокою вас, ваше величество, но из Версаля прибыло письмо. Посыльный настаивает, что это весьма срочно.
– Благодарю вас, граф, – сказал король, протягивая руку, но вынужден просить вас запомнить, что я должен быть известен как шевалье Сент-Георг. Я не хочу, чтобы меня называли королем, пока я не ступлю ногой на землю Шотландии.
Карелли в знак согласия поклонился. Король развернул письмо и прочитал его. Странное выражение появилось у него на лице. Когда король дочитал послание до конца, он окинул взглядом офицеров, собравшихся перед ним с горькой усмешкой.
– Депеша от короля Франции, который желает отменить весь поход по разным причинам. Но, господа, я думаю, что вы все согласны, что это письмо пришло слишком поздно. Поэтому я не могу удовлетворить желание его королевского величества.
Приглушенный смех раздался среди офицеров. Бервик поймал взгляд Карелли и кивнул с улыбкой в знак одобрения.
Король, всегда любезный, отпустил Карелли.
– Благодарю вас за беспокойство, милорд граф. Может, вы желаете вернуться на корабль сейчас? Мне жаль, что ваша прогулка оказалась бесполезной.
Карелли поклонился и удалился. Вскоре флот отплыл.
Месяцем позже остатки армии пробивались назад против ветра в Данкерк, разгромленные, страдающие морской болезнью, усталые и подавленные. Им даже не удалось высадиться в Шотландии. Английский флот был слишком хорошо осведомлен о том, что они делали. Встречные ветры задержали их на три дня у Остенда, и к моменту их появления у залива Форт, там их ждала английская военная эскадра. Они встали на якорь у Окуневой скалы близ Норт Бервика и дали условленный сигнал, чтобы армия якобитов подошла к берегу и обеспечила безопасную высадку. Но никто не появился. На рассвете они вынуждены были уплыть, чтобы не быть захваченными военными кораблями.
Они потеряли три корабля и восемьсот человек, и ничего не достигли. Был пущен слух, что Людовик никогда не желал успеха экспедиции и дал приказ Фларбину не допустить высадки Джеймса в Шотландии, чтобы ни случилось. Карелли сформировал часть эскорта, сопровождавшего короля назад в Сен-Жермен, где его встретили со слезами его мать и сестра, которые отдали все свои скудные средства, включая драгоценности, чтобы оказать финансовую поддержку экспедиции.
– Никогда раньше не видела, чтобы принцесса жаловалась, – рассказывала Альена наедине Карелли, – но прошлой ночью она плакала и призналась, что они вынуждены будут жить теперь в нищете, и даже если король когда-нибудь взойдет на трон, они никогда не смогут вести себя, как подобает их положению.
Альена проницательно посмотрела на Карелли.
– Правда, что король Людовик намеренно провалил дело?
– Не знаю, – ответил Карелли.
Это было похоже на правду, но если это и так, какая польза рассуждать теперь об этом.
– Я не знаю. Мы очень многое потеряли, не только деньги.
– Да, Карелли, я в курсе, – ласково сказала Альена. – Принцесса Анна объявила каждого участника экспедиции виновным в измене. Теперь ты никогда не сможешь вернуться домой.
Карелли почти рассмеялся этому.
– В этом смысле мне не стало хуже, чем было раньше.
– Интересно, как это скажется на нашей матушке, – проговорила Альена. – Надеюсь, с ней все будет в порядке.
Карелли не хотел думать об этом. Он помедлил, потом сказал:
– Альена, почему бы тебе не поехать в Венецию и не жить с Морисом? Я могу тебя туда отвезти, до своего возвращения на службу. Ты была бы там счастлива, я уверен. По крайней мере ты жила бы в кругу своей семьи.
Альена посмотрела на него с удивлением. Она давно поняла, что он не чувствовал себя полностью свободным в ее обществе, и была тронута его заботой о ее благополучии.
– Спасибо, брат, но я не могу уехать. Мое место с королем и моей принцессой, я не смогла бы покинуть их, особенной сейчас.
Они не успели поговорить, как к ним в уголок старой детской, где они уединились, подошел король.
Он остановился, завидя их.
– Я сожалею, я бы не хотел... я не знал, что вы здесь.
– Не беспокойтесь, что вы нас прервали, – улыбнулась Альена.
– Во дворце уединение найти нелегко, – заметил король. – Я сожалею, если помешал вам. Но поскольку я нашел вас, возможно, я могу поговорить с вами. Я бы хотел знать...
Он колебался, переводя взгляд с Карелли на Альену. Карелли деликатно спросил:
– Да, сэр?
– Граф, как вы думаете, найдется ли для меня место в армии короля Франции? Я чувствую себя очень подавленным, и меня гложет тревога. Я не могу выносить праздность, особенно после... Это все в моей душе и ничто не может меня отвлечь.
– Я уверен, его величество будет восхищен, сэр, – ответил Карелли.
Король посмотрел на Альену.
– Я знаю, что вы думаете. Что я не должен покидать мою мать и сестру в такое время. Но как я могу им быть полезен? Я не в состоянии развлечь их, ибо сам печален. А мое присутствие ложится бременем на их пенсию. Разве не лучше будет, если я займусь чем-нибудь, чтобы поддержать себя и сохранить присутствие духа?