Выбрать главу

— А мы тут о твоей крестнице разговариваем, — ответил Марко.

В Соколином иногда в шутку называли Находку крестницей Левка — в память о том, что он первый предложил спасать людей с «Дельфина». Левко одно время даже проявлял особый интерес к спасенной девочке, но первый год она не разговаривала, а бранчливый инспектор мог кого угодно отвадить от своего дома.

Люде пришлось рассказать вторично о своей встрече и разговоре с Находкой. Теперь она с еще большей горячностью говорила о девочке и о запрете Ковальчука подпускать кого бы то ни было к дому.

— Тоже миллионер! — презрительно сказал Левко. — Боится — ограбят. Специально из-за моря бандиты для этого приедут… Говоришь, в лохмотьях?

— На ней все целое, но это просто балахон, а не платье!

— Ну и гадина! — пробормотал по адресу Ковальчука Левко.

Люда повторила свое предложение подарить Находке сандалии. Марко поддержал ее.

— Сандалии? — переспросил матрос. — Обязательно! И не только сандалии — я ей все привезу. Завтра в Лузанах все магазины переворошу. Пусть Яков Степанович попробует не позволить подарок крестнице сделать! А там еще проверим, правда ли, что она такая дефективная, как он рассказывает… Или это он ее такой сделал…

Послышались тяжелые шаги шкипера. Впереди него двигалась тень.

— Эй, команда! — закричал Стах. — Давай на корабль! Разводи пары, отходим!

Юнга и моторист распрощались с Людой и условились в следующий приезд вместе навестить Находку.

Девушка вернулась домой. Отец сидел в большой комнате, склонившись над широким блокнотом. Керосиновая лампа освещала лежавший на столе хлеб, нарезанную ломтиками кефаль и высокий кувшинчик с кислым молоком. Профессор, очевидно, за ужин еще не принимался. Он сосредоточенно производил какие-то вычисления. Между пальцами левой руки дымилась папироса. Дочь деловито подошла к отцу, взяла папиросу и выбросила в раскрытое окно. Андрей Гордеевич вздрогнул, сердито взглянул на дочь и сказал спокойным тоном:

— Прости, но будь осторожна: здесь от папиросы может возникнуть пожар.

Люда подошла к окну, посмотрела, куда упала папироса, и ответила:

— Пожара не будет. Но, папа, ты же дал слово врачу не курить в течение месяца! И почему ты не ужинаешь? Ты же обещал ложиться на Лебедином не позже двенадцати.

— Сейчас без пяти двенадцать, — сказал профессор, — а главное, я только что окончательно упростил мою формулу. Она теперь стала прозрачна, как чистая вода.

Он стал объяснять дочери процесс добывания гелия из торианитового песка. Девушка слушала с увлечением и, когда вспомнила об ужине, часы показывали четверть второго.

Глава XI

ДЕВОЧКА СО СВЕЧОЙ

В тот же вечер, около полуночи, в инспекторском доме пили чай. За столом, освещенным большой керосиновой лампой, сидели Ковальчук и его гость. Находка клевала носом в уголке. Она постлала фотографу постель, а теперь наливала чай или, когда ей приказывали, подавала на стол еду. Ковальчук рассказывал о рыбачьих делах, жаловался на скуку и однообразие жизни на острове. Анч, попыхивая папиросой, спокойно, но очень внимательно слушал. Временами он посматривал на девочку, точно ожидая, когда она уйдет отсюда. Наконец спросил:

— А почему девочка не идет спать? Она же вот-вот захрапит.

Ковальчук перевел глаза на свою воспитанницу:

— Находка, ступай спать!

Девочка вышла в маленькую каморку за стеной. Там стоял ее коротенький топчан. В каморке окон не было, и девочка зажгла свечу. Она постелила драную холстину, положила подушку, набитую морской травой, и стала раздеваться. Укрывшись рваным мешком, она взяла свечу, чтобы погасить ее, как вдруг долетавший сквозь дощатую перегородку разговор привлек ее внимание. На лице, озаренном свечой, появилось выражение настороженности. Девочка повернула голову и почти прижалась ухом к стене. Мерцающее пламя свечи покачивало тени на стене и отражалось в глазах Находки.

— Я ничего подобного… не знаю, — хрипел голос Ковальчука.

— Возможно, — слышался другой, иронический голос, — возможно, это ошибка, но, — голос стал металлически звонким, — может быть, вы знаете человека, изображенного на этой фотографии?

На полминуты воцарилась тишина.

— Фотография эта, — продолжал Анч, — сделана в 1918 году.

Находка услышала, как кто-то вскочил на ноги, уронив стул.

— Отдайте, — шипел Ковальчук, — отдайте!

— Во-первых, я сильнее вас физически, а во-вторых, это не единственный экземпляр. Успокойтесь! Вы очень возбуждены. Помните, что во всех случаях жизни надо быть спокойным, тогда легче найти выход из положения.