Возможно, это было от усталости. Девушка решила немного полежать, и если сон начнет уж слишком одолевать, бороться с ним. Она легла на кровать и вскоре почувствовала большую слабость, вялость; хотела встать, но не было сил; чувствовала, что теряет сознание. Вдруг её поразил какой-то шум и свист за дверью. Она подняла голову. «Неужели в центральный пост управления прорвалась вода?» Но очень скоро шум и свист прекратились.
Она уже представила себе центральный пост, наполненный водой, но в эту минуту услышала какое-то позвякивание, точно там кто-то шевелится. «Кто же это может быть?» Ясное дело, только раненый Антон. Чтобы узнать, в чём дело, Люда отворила дверь и прислушалась. Кто-то, тяжело дыша, полз в нескольких шагах от неё.
— Антон! Что вы делаете?
— Я впустил немного сжатого воздуха. У нас теперь не меньше двух атмосфер давления, зато мы прибавили кислорода примерно на сутки, если собиратели углекислоты еще будут работать.
Больше раненый ничего не сказал. Он пополз назад, в свою каюту.
Дышать стало легче, только в ушах появился лёгкий шум, будто их чем-то заложило. Люда поняла, что это усилилось давление на барабанную перепонку. Хотелось взглянуть на часы, узнать, сколько времени прошло с тех пор, как выброшен буй, но девушка не осмеливалась зажечь спичку. Она старалась не делать резких движений и даже дышать как можно медленнее, чтобы не увеличить расход кислорода. Лежала некоторое время неподвижно, но потом все же встала и принялась искать часы. Нашла их на стене каюты, рядом с маленькой полочкой, ощупала пальцами, но спичку зажечь так и не решилась. Искала способ открыть стекло и нащупать стрелки циферблата. Одновременно подумала, что надо бы завести часы: ведь если они остановятся, будет невозможно даже ориентироваться во времени.
Стеклянную крышку над циферблатом она открыла легко. Пальцы коснулись стрелок, определили маленькую и большую. Сложнее было установить цифры на циферблате. Для этого пришлось крепко напрячь память, чтобы представить себе циферблат и разделить его на двенадцать секторов. Она вспомнила, что на этих часах циферблат разбит не на двенадцать, а на двадцать четыре части. Разделить круг вслепую на двадцать четыре части очень трудно. Неточность, особенно в обращении с маленькой стрелкой, с которой вообще было труднее, чем с большой, могла привести к ошибке на несколько часов. Наконец Люда все-таки определила время: двадцать два часа двадцать минут. Кончались вторые сутки пребывания под водой после аварии.
Девушка завела часы, закрыла их и снова легла на кровать. Мысленно она представляла водную поверхность. Над водой возвышается аварийный буёк. Заметят ли его? Может быть, уже заметили, и на берег уже послано сообщение, и эпроновцы собираются к ним на помощь?
Люда не представляла себе чётко всей сложности спасения на такой глубине. Пирату она верила и не верила, но была убеждена, что, когда здесь появится Эпрон, их обязательно спасут. Ну, а если буйка не заметили? Он качается на волнах, мимо проплывают рыбы и дельфины, над ним пролетают птицы, но он одиноко качается неделю, месяц… А может быть, его сорвало ветром и занесло куда-нибудь далеко? Как тогда их найдут?
Мысленно она перенеслась в свой город, в школу, на Лебединый остров, к отцу, вспомнила Марка — и почему-то особенно долго думала о нём. Погибли они вместе с Ясей или нет? Ведь если их просто выбросили в море, чтобы утопить, то очень возможно, что Яся сумела воспользоваться резиновой подушкой-поплавком, которую Люда успела передать ей во время свидания. А Марк?
Люда вспомнила их первую встречу во время ливня, когда они даже не назвали друг другу своих имён, и вечер того же дня на «Колумбе», когда Марк спрятался от неё в рубку. Она это заметила, но ни тогда, ни потом ничего не сказала. Вспомнился первый разговор на «Колумбе». Она сказала: «У вас тут кухня» — он поправил: «Камбуз». А потом обиделся за шхуну, названную Людой рыбачьей лодкой.
В голове вихрем проносились воспоминания о встречах на острове, на шхуне, в Лузанах, соревнование в бухте, когда она опередила Марка. Юнге тогда было досадно, Люда сразу об этом догадалась, но он поздравил её и, после того как Яся спасла мальчика, сразу же забыл свою досаду. Она вспомнила, как вместе они вытаскивали из погреба Ясю и как потом торопились на «Буревестник» с известием об адской машине на «Колумбе».