— Нам нужно поставить здесь палатку, — сказал отец, — если уже серьёзно браться за работу. В палатке можно спрятаться от солнца, отдохнуть и в ней же оставлять инструмент.
— А то и совсем сюда перебраться на несколько дней, — предложила Люда.
— Совсем — нет, потому что в этой канаве, наверное, есть малярийные комары, на ночь здесь оставаться не следует.
— Но ведь на острове о больных малярией ничего не слышно.
— Это не значит, что здесь нет малярийного комара. Анофелес может жить и без малярии.
— Но если комар не несёт в себе заразу, значит, он не страшен.
— Ты права, но я, как ты говорила маленькой, правее. Беречься надо. Во-первых, мы не знаем, безопасны ли здешние комары, а во-вторых, достаточно появиться одному заболевшему, чтобы болезнь быстро распространилась.
— Пока что, папа, можем не спорить.
— Верно. А вот когда здесь будет организован промысел, все эти канавы уничтожим или зальём их нефтью, напустим в них гамбузий[2], и малярии здесь не будет.
Не прекращая разговор, начали работать. Прежде всего профессор хотел разделить с помощью рулетки поверхность холма и окружающую местность приблизительно на расстоянии до ста метров от его краёв на квадраты по десять тысяч квадратных метров в каждом. Таких квадратов должно быть двенадцать, то есть они должны были занять сто двадцать тысяч квадратных метров, или же двенадцать гектаров. На этой площади профессор планировал раскопать грунт, наметив для этого места тридцати двух маленьких шурфов. Углы каждого квадрата они обозначали ямками.
Не торопясь, часа за полтора, отец с дочерью почти наполовину разметили квадраты. Тем временем солнце начинало припекать. Профессор сбросил китель, остался в исподней рубашке, разулся и ходил босиком. Люда смеялась. Вот бы его показать таким в университете на кафедре! Она жалела, что не захватила фотоаппарат.
— А кто это к нам идёт? — произнёс вдруг профессор. — Кажется, этот человек несёт фотоаппарат.
Люда, взглянув в ту сторону, куда показывал отец, увидела высокого человека с футляром на ремне через плечо, как обычно носят фотографы.
Это был Анч. Он утром явился в Соколиный вместе с инспектором, познакомился с рыбаками, потом узнал, куда ушёл профессор Ананьев, и устремился в том же направлении. Он искал встречи с человеком, ради которого приехал на этот маленький остров. Подойдя достаточно близко, увидел, что его заметили, и поспешил к профессору и Люде. Он поздоровался, представился, сказав, что прибыл сюда только вчера с поручением редакции сделать фотоочерк о рыбаках Лебединого острова и о самом острове.
— Здесь я узнал о ваших открытиях и, конечно же, не могу не зафиксировать это событие. Надеюсь, вы позволите. Это же колоссальное открытие, профессор!
Андрей Ананьев улыбнулся, и тут же лицо его стало серьёзным, хотя в глазах пробежала хитрая искорка. Он очень вежливо заметил, что возражений не имеет, только не хочет, чтобы его фотография появлялась в прессе. Открытие хоть и интересное, но практическое значение его ещё неизвестно, и не следует раздувать это в событие большого значения. Но всё же он рад познакомиться с фотокорреспондентом и надеется, что тот поможет ему снимать отдельные объекты и рельефы местности, потому что хотя он сам и дочь фотографируют, но их снимкам, конечно же, недостаёт той чёткости и прозрачности, которой достигают специалисты этого дела.
Анч охотно согласился помогать, обещал ни одной фотографии без разрешения профессора нигде не размещать, сразу же вытащил «лейку» и начал щёлкать. У него было два новейших аппарата: «лейка» и ещё один достаточно портативный аппарат со сменными объективами. Фотокорреспондент просил не обращать внимания и продолжать работать, поскольку он, как художник, не терпит позы. Тем не менее то и дело просил повернуться к свету, убрать руку, выше поднять плечо, ниже наклонить голову и так далее.
— Начинается тирания, — добродушно улыбаясь, вполголоса произнёс профессор.
Анч вытащил портсигар и предложил ему папиросу. Андрей Ананьев протянул руку, но, поймав неодобрительный взгляд Люды, улыбнулся, поблагодарил и объяснил, что, хотя он и заядлый курильщик, но обязался на протяжении отпуска не курить… А тут, мол, ещё и контроль…
Фотокорреспондент шёл вслед за «геодезической партией», как называл профессор себя и Люду, и осаждал профессора вопросами относительно торианитового месторождения и применения торианита — его интересовало, целесообразно ли здесь начинать промышленную добычу, если холм довольно-таки небольшой, и даже если бы он был полон торианитового песка, это же совсем немного по сравнению с залежами других руд, которые ему пришлось видеть в разных местах.
2
Обыкновенная гамбузия (Gambusia affinis) — вид пресноводных живородящих лучепёрых рыб семейства пецилиевых. Их родина — бассейн Мексиканского залива, но сейчас распространены в пресноводных водоёмах по всему миру. Эти рыбки известны тем, что питаются личинками комаров, поэтому они были искусственно завезены во многие новые места обитания, где прижились благодаря своей выносливости.