Найдёнка приготовила Анчу завтрак, убрала комнату и вышла за водой. Он приказал принести в чулан ведро воды, таз, несколько тарелок и свечу для красного фонаря. Оставшись один в комнате, фотограф начал копаться в своём чемодане. Вытащил оттуда несколько патронов с фотохимическими реактивами, достал коробку с сигаретными гильзами, пачку табака и прибор для набивания папирос. Будто для пробы набил две гильзы табаком. Делал он это мастерски: папиросы получались, как фабричные. Затем он открыл один патрон с надписью «металогидрохинон» и очень осторожно высыпал на бумажку немного рыжего порошка. Перед этим он засунул в свои ноздри по кусочку ваты, стараясь не дышать на порошок, и губы всё время держал крепко сжатыми. В закрутке из пергаментной бумаги он смешал порцию табака с крошечкой рыжего порошка и набил две папиросы. На мундштуке этих папирос сделал карандашом едва заметные отметки, спрятал свой «металогидрохинон», пергаментную бумажку смял в клочок, положил три изготовленные папиросы в одну половинку портсигара, — из них одна была с порошком, — вторую же половину набил готовыми папиросами из фабричной коробки «Экстра». Завершив эту операцию, взял в руку скомканную пергаментную бумажку и, улыбаясь, произнёс вполголоса:
— Трифенилометрин, трифенилометрин, интересно… Двадцать — двадцать пять минут — никаких признаков… И вдруг сильная головная боль… синеют губы, ногти, движения ног и рук становятся неконтролируемыми. Через десять минут паралич, через три-четыре часа — конец… Хм… Хм… Где же наша дефективная? Надо руки помыть.
Анч прошёл через комнату, толкнул ногой дверь в сени и вышел из дома. Найдёнка приближалась к нему с полным ведром в руке.
— A-а, подожди-ка… Вначале слей мне на руки, — фотограф выбросил скомканную бумажку через забор и подставил ладони. Девочка начала поливать их водой. Анч мыл руки долго и старательно. Найдёнка взглянула на него удивлённо и спросила:
— Зачем вы чистые руки так моете?
— Как это чистые?
— Вы же недавно умывались.
— А я же сейчас буду печатать фотографии. Для этого нужно, чтобы руки были абсолютно чистые. Кстати, хочешь, я тебя сфотографирую?
— Как это?
— Портрет твой на бумаге сделаю. Карточку фотографическую, понимаешь?
— Снимете на карточку?
— Вот сейчас, хочешь?
В глазах Найдёнки заблестели огоньки, на лице отразилась какая-то растерянность. Казалось, в ней боролись противоположные желания.
— Нет, не хочу, — хмуро ответила она и снова превратилась в неуклюжую, неприветливую девочку, у которой с трудом шевелится что-то под черепной коробкой.
— Вот дефективная, — буркнул Анч, но, желая завоевать симпатию девочки, громко сказал, обращаясь к ней: — Пусть будет по-твоему, ты молодец… Яков Степанович не понимает, какое счастье ему выпало — тебя воспитывать… Ну, а если я покажу тебе, какие я карточки сделал, то ты тогда захочешь сфотографироваться?
— Не надо, — буркнула Найдёнка.
Анч ничего не сказал, взял ведро с водой и пошёл в чулан, где накануне оборудовал фотолабораторию. Девочка осталась во дворе. У неё было много работы. Ведь она должна была готовить не только для Ковальчука и его гостя и присматривать за огородом, но и кормить двух подсвинков, кур и уток, которых охранял злюка Разбой.
Найдёнка выпустила подсвинков пастись за калитку. Позвала туда Разбоя присматривать за ними. Несколько минут смотрела на подсвинков: один из них был чёрный, а второй рябой.
Чёрный прошёлся по траве, приблизился к выброшенной фотографом бумажке, ткнул её рылом, хрюкая, потёр несколько раз, долго нюхал, потом наконец оставил это и начал щипать траву.
Найдёнка вернулась во двор. Управившись с живым «населением» участка Ковальчука, девочка вооружилась сапкой и пошла на огород к свёкле. Увлеклась работой так, что прошло с полчаса, когда она разогнулась, поправила шляпу и стёрла пот со лба. В это время с моря ей послышалось пение:
Вдоль берега медленно шёл под парусами «Колумб». На палубе стояли Люда, Лёвка и Марк. Они пели. Андрей Камбала, склонившись на корме у руля, подпевал. Шхуна почти подошла к доске, у которой стоял на привязи каик Ковальчука, и Марк бросил якорь. Лёвка прыгнул на доску, а потом канатом подтянул туда «Колумба». Вслед за мотористом на берег сошли Люда и Марк. Андрей перебросил им какой-то узелок и остался на шхуне.
Найдёнка, опершись на сапку, внимательно следила за шхуной. Сомнений не было: эти трое, которых она знала, правда, очень мало, приехали к инспектору. Наверное, по важному делу, но его нет, и ей придётся с ними говорить. Заволновалась. Все трое шли к их подворью. Впереди Лёвка с узелком в руке, за ним Люда, а позади всех Марк с маленьким пакетом на плече. Найдёнке показалось, что её заметили. И это было так. В это время послышался лай Разбоя. Найдёнка бросила взгляд в сторону, но Разбоя не увидела — наверное, кто-то одновременно подошёл к подворью с острова. Боясь, чтобы пёс не покусал незнакомого, девочка побежала туда.