Шхуна шла под мотором. Правда, дул лёгкий ветерок, но он был почти противоположным их ходу. Марк объяснил Люде, что это — «зюйд-тень-вест», иначе говоря, «ветер восемнадцатого румба». Девушка знакомилась по очереди с работой моториста и рулевого, поскольку юнга на «Колумбе» давно заслужил право называться помощником обоих и всегда мог заменить и того, и другого. Люда скоро заметила, что Марк выполняет не только эти обязанности. Записи в журнал тоже заносил он, а дядя Стах добавлял только свою неуклюжую подпись. Марк с большой охотой подстругивал скамьи, чинил двери, сматывал в бухту трос[3] или подменял за рулём Андрея. Получив, хоть и в шутку, помощницу в лице Люды, юнга показывал ей всё, что делал на шхуне. Наконец вытащил из сундука радиоприёмник, объяснив девушке, что в прошлом году у него появилось желание стать радистом. Он раздобыл книги, ходил в Лузанах на радиостанцию для консультации, приобрёл радиоприёмник, выучил азбуку Морзе и мечтал о радиоприёмнике на «Колумбе».
— Когда я стану штурманом, мне это пригодится, — объяснил он Люде.
Солнце припекало. На палубе шхуны растапливалась смола, которой был прошпаклёван настил, липла к подошвам. Люда взглянула на термометр — он показывал 32 градуса.
— Искупаться бы, — сказала она Марку, — остановить бы шхуну минут на пять.
— Ну, шкипер ради этого не будет останавливаться, — ответил Марк, — а вот когда подойдём к шаландам, там будет можно.
— Я в таких глубоких местах ещё никогда не купалась. Как подумаю о глубине, становится не по себе.
— Ты об этом не думай. А плавать здесь, мне кажется, легче, нырять же очень глубоко неинтересно. Я люблю в таком месте нырять, где можно доставать дно. Нырнуть и вынести с собой на поверхность горсть песка или камень.
— А ты хорошо ныряешь? Под водой долго держишься?
— Да нет, так себе…
Стах рассматривал море в бинокль и заметил вдалеке шаланды. Крикнул Андрею, чтобы взял чуть влево.
— Пусть Люда встанет к рулю, — сказал Андрей, выполнив приказ. — Вот удивятся рыбаки, когда увидят, что она «Колумб» привела.
— Если хочет, пусть встанет, — согласился шкипер.
— Становись, девка, сюда, — позвал Люду Андрей.
К шаландам они шли ещё полчаса, и всё это время Люда с гордостью не выпускала руль из рук. Когда шхуна подошла к рыбакам и на ней увидели нового рулевого, послышались приветственные возгласы. Девушка раскраснелась от похвалы и, передав руль Андрею, который за это время выкурил несколько толстенных самокруток, сказала шкиперу, что в награду требует разрешения искупаться. Её поддержали моторист и Марк. Стах согласился, сказав, что, как только загрузит шхуну рыбой, даст им десять минут на купание.
Немедленно взялись за работу, помогая рыбакам перегружать рыбу и размещать её на шхуне.
Потом «Колумб» отошёл от шаланд, чтобы не мешать рыбакам, и шкипер дал команде пятнадцать минут на купание.
На раздевание ушло полминуты. Лёвка и Люда первыми бултыхнулись в воду. Марк задержался на шхуне, выбросил за борт толстый трос, прикреплённый к мачте, и объяснил, что он будет вместо трапа. Потом криками привлёк внимание Люды, бросил в море монету и сам прыгнул за ней. С шумом пробил водную поверхность и исчез. Прошла минута, из воды показался кулак, а потом и голова парня. Он хватал ртом воздух, фыркал и искал глазами своих товарищей. Увидев, показал монету, пойманную им под водой.
— Здорово! — сказала Люда, повернув голову к Лёвке.
— Что там здорово, — хитро улыбаясь, ответил Лёвка. — Я могу лучше.
— Ну, покажите лучше.
— О, пожалуйста! — Лёвка поплыл к шхуне.
Моторист влез на палубу, достал из кармана своей робы монету, бросил её за один борт, а сам, вытянув руки вперёд, прыгнул через другой. Он очень долго не появлялся, наконец выплыл возле кормы, тяжело дыша. Подплыв к Марку и Люде, показал монету. Люда была поражена, ей не верилось, что это действительно можно сделать. Она взглянула на Марка, тот смеялся.
— Это фокус, — заявила девушка. — Надо было отметить монету.
— А как же я этот фокус сделал?
Люда быстро догадалась:
— Монета была у вас во рту.
— Молодца, правильно… Ну, давайте вылезать.
Первым вылез Марк и сказал, что нырнёт ещё раз. Он спрыгнул с кормы и исчез. Не дожидаясь, пока Марк появится из воды, Люда и Лёвка поднялись на шхуну. Марк не выплывал. Люда оделась и не спускала глаз с моря. Юнги всё не было. Прошло минуты три-четыре — Марк не появлялся. Люда сжала губы, неприятное чувство кололо холодком в груди. Стах, взглянув на неё и, по-видимому, догадавшись, в чём дело, сердито сказал: