Вскоре появился Марк и, здороваясь, занял своё место напротив Люды. Был он почему-то сдержан и насторожен, даже постоянная его весёлость куда-то исчезла, и он улыбался лишь изредка, да и то как-то невпопад.
— Марк, — окликнул его Лёвка, — у тебя живот не болит?
Юнга отрицательно покачал головой.
— Наверное, ты там возле деда Махтея объелся чего-то вкусного.
Марк на эту шутку не ответил.
Между тостами за лучших рыбаков, за богатые уловы кефали и скумбрии говорили о распорядке сегодняшнего дня. Анч выяснил, что после обеда начнутся танцы, а позже, после захода солнца, поедут кататься на лодках и на «Колумбе» в море. Когда же повеет ветерок, выйдут все шаланды.
— Ночь теперь лунная, великолепно прокатим! — говорил Стах Очерет, приглашая к себе на шхуну капитан-лейтенанта Трофимова и профессора Ананьева.
Профессор сразу же согласился, а командир поблагодарил, обещал пустить на прогулку свои шлюпки, но сам он останется на «Буревестнике», потому что у него ещё есть работа.
После обеда Марк исчез так же незаметно, как и появился. Люда рассердилась на него, но начались танцы, Анч пригласил её на вальс, и она забыла о Марке. Особенно ловко Анч танцевал румбу, танго, фокстрот, которых почти не знали в Соколином. Бурей аплодисментов наградили зрители Анна и Люду за венгерку и лезгинку. Не смог Анч станцевать только гопак. Здесь его сменил Лёвка. Полетели комки земли, поднялся столб пыли, когда моторист пошёл вприсядку вокруг Люды. Закончив, он тоже заметил, что Марка нет, так как юнга, по мнению моториста, танцевал гопак, да и другие танцы, в десять раз лучше него.
В это время Анч снова пригласил Люду, к превеликой досаде многих краснофлотцев. Во время танцев фотограф спросил девушку, едет ли она кататься на «Колумбе».
— Безусловно, — ответила она. — Ровно в девять вечера мы выходим в море. Вы тоже с нами?
— Непременно. Но мне ещё нужно сбегать домой перезарядить кассеты.
— Делайте это быстрее, а то вечером плохо фотографировать.
Прошло часа два после обеда, старшие соколинцы уже успели подремать и вернулись посмотреть на танцы.
Снова пришёл и профессор. Возле него стоял старый Махтей, курил свою трубку и что-то рассказывал. Танцы не прекращались. В домах, наверное, не осталось ни одного человека. Анч сказал Люде, что идёт за кассетами, и оставил танцы.
Домой он пошёл через выселок, неся в руках аппарат, футляр с кассетами и портфель, который привёз ему Ковальчук из Лузан.
Люда потанцевала с краснофлотцами, но уже почувствовала усталость и решила отдохнуть. Она села на камне рядом с другими зрителями и стала оглядываться, ища взглядом Марка. Поблизости Гришка пробовал танцевать в компании одногодков. Девушка позвала мальчика и спросила, не видел ли он Марка.
— Лежит под вербой, возле дома дяди Тимоша — вон там, — мальчишка показал на вербу метров за триста от них.
Люда и правда нашла там одинокого Марка.
— Чего ты скис? — спросила она, подойдя к нему. Парень обрадовался, увидев её около себя. Но было видно, что ему почему-то досадно.
— Хорошо фотограф танцует? — спросил он.
— Прекрасно. Но сам он какой-то неприятный; чёрт его знает, почему. А ты почему не танцуешь и вообще стал какой-то сам не свой? Весь Лебединый остров празднует, а тебя не видно.
— Предположим, не весь. Мой отец маяк не бросил. Ну, и ещё двоих людей не видно.
— Кого?
— Найдёнки, хотя это и не так странно, и рыбного инспектора. Ты видела его?
— Нет.
— Слушай, Люда, я вот лежу и думаю о Шерлоке Холмсе. Ты ведь читала о нём? Хотелось бы мне сейчас на какое-то время Шерлоком Холмсом стать. Как ты думаешь, почему этот фотограф у Ковальчука остановился?
— Не знаю.
— Я тоже не знаю. Но мне не нравится ни он, ни Ковальчук. Несколько дней тому назад…
И Марк рассказал о своих наблюдениях за поведением Ковальчука в Лузанах и о случае с иностранцем и газетой.
— И вот, я решил присматривать за этими людьми.
Люда села рядом с Марком, и они с час разговаривали, перебирая в памяти разные случаи подозрительного поведения Анча и Ковальчука. Собственно, ничего такого они и не вспомнили, но сомнения росли.
— Надо и дальше следить, — сделал вывод Марк.
— Знаешь что, — сказала Люда, — я думаю, нам поможет Найдёнка.
— Это правда.
— Хочешь, пойдём сейчас к Ковальчуку и пригласим Найдёнку на праздник. Кстати, узнаем, где инспектор.