Прошло минут десять, как отплыл «Альбатрос», когда Андрей, вскочив с места, замер, всматриваясь в туман и прислушиваясь. Из бухты, полной тумана, долетел крик. Кто-то звал на помощь. Дважды подряд слышался этот крик и, умолкнув, больше не повторялся. Андрею показалось, что кричали с той стороны, куда поплыл каик. Он постоял несколько секунд, прислушиваясь, потом наклонился через борт и тоже крикнул:
— Эге-ге-эй! Марк!
Мощный голос Андрея разбудил Стаха и Лёвку. Оба вскочили.
— Что случилось? — спросил шкипер.
Посоветовавшись, решили, что моторист сядет в Haйдёнкин каик и поплывёт через бухту в направлении эсминца.
— Не было хлопот, — ворчал Стах. — Ох уж этот мальчишка, наверняка какой-нибудь фокус там выкинул…
Лёвка быстро спрыгнул в каичек, когда-то принадлежавший Ковальчуку, а потом перешедший по наследств Ясе, отвязал его, оттолкнулся веслом от шхуны и поспешил в туман, сверяясь с компасом и время от времен крича, а потом прислушиваясь, не слышно ли ответа.
Вёсла погружались в воду и вмиг легко взлетали в воздух. Моторист умел хорошо грести. Шхуна быстро исчезла из его поля зрения, и он очутился в одиночестве.
— Отзовитесь! — крикнул он. — Плывите ко мне!
Ответа не было. Лёвка не знал, сколько проплыл, но, по всей вероятности, был где-то посреди бухты, когда до него долетел чей-то голос.
— Держись! Держись! Подавай голос!
Моторист понял, что кто-то спешит кому-то на помощь, и сам повернул на этот голос. Несколько минут спустя он увидел шестивесёльную шлюпку, а подплыв ближе, узнал краснофлотцев. Это шла шлюпка с «Буревестника». Краснофлотцы подплыли к нему и спросили, что случилось, почему он орал.
Лёвка попросил прощения и сказал, что не имеет привычки орать, а потом объяснил, почему здесь оказался. Краснофлотцы ответили, что они тоже слышали крик и спустили шлюпку, думая, что кто-то тонет. «Альбатроса» они не встречали — возможно, разминулись, а может, на нём тоже слышали крик и поспешили на помощь. Но странно, что с «Альбатроса» не отвечали ни на зов краснофлотцев, ни на Лёвкин. Оставалось предположить, что он подобрал кого-то из воды и направился к берегу.
Решили вернуться на «Буревестник», и если там не застанут Марка и девочек, то пройти к береговому причалу, где «Альбатрос» уж наверняка должен быть. Лёвка перебрался на военную шлюпку, взявшую его каичек на буксир. Старшина скомандовал «вёсла на воду», и они поплыли сквозь туман искать корабль. Им помогал компас, а потом звуки сирены, которые начали подавать с эсминца. По этим ориентирам шлюпка быстро подошла к борту корабля. Там её собирались уже поднимать, так как вахтенный командир, увидев в шлюпке лишнего человека, решил, что это спасённый рыбак. Но, узнав, в чём дело, командир приказал шлюпке пройти к берегу.
Взяв по компасу курс на берег, шлюпка вышла к причалу. Там «Альбатроса» тоже не нашли. Лёвка встревожился, не заблудился ли Марк в тумане. Но как раз к тому времени туман стал развеиваться. С берега уже можно было рассмотреть шхуну. Лёвка попросил краснофлотцев ещё раз переплыть бухту и поискать «Альбатроса», а сам поспешил на «Колумб». Там его ждали взволнованные шкипер и рулевой.
Когда Стах Очерет узнал, что Марка с девочками не нашли, он сейчас же приказал Лёвке включить мотор, и «Колумб» отправился медленным ходом вокруг бухты, держась близко от берега. Шкипер предполагал, что «Альбатрос», заблудившись в тумане, забился куда-нибудь под берег, или, в худшем случае, если с ним что-то случилось, то трое пловцов должны были выплыть на берег, хотя бы и в разных местах.
Шхуна, тарахтя мотором, проходила левым бортом на расстоянии полтораста метров от берега. Андрей стоял у руля, шкипер рассматривал берег, а Лёвка, время от времени посматривая на мотор, следил за бухтой с правого борта.
За выселком они никого не заметили на берегу. Также никого и ничего не видел Лёвка в бухте. Прошли мимо бывшего домика Ковальчука и круто повернули. Туман редел, и Стах Очерет надеялся, что вот-вот он совсем растает. Шкипер нетерпеливо поглядывал вокруг, ожидая, пока распогодится. И вот этот миг настал. Туман стал быстро исчезать, засияло солнце, и рыбаки сразу увидели остров и море. Только на горизонте оставалась мгла. Шхуна заканчивала обходить восточное побережье бухты. Прошли мимо бакена и повернули на эсминец. Андрей заметил, что с корабля им подают какие-то сигналы, и обратил на это внимание шкипера.