Вахтенный подтянулся, набрал в легкие воздуха и закричал:
— Эй, там! Не под-плы-вать! Держи сто-ро-но-ою!
Пловцы не обратили внимания на окрик. Один из них что-то кричал, но пока невозможно было разобрать, что именно. Вахтенный, прислушиваясь, приложил ладони к уху.
— А ну-ка, пошлите шлюпку, — сказал Семен Иванович. — Пусть задержит этих молодцов. Надо проучить… Знают же, что около корабля плавать нельзя!
Распоряжение командира еще не было выполнено, когда первый пловец отчетливо прокричал:
— Скорее поднимите на борт! Скорее!
Стало ясно, что это не обычные купальщики. Что-то случилось. Командир корабля резко скомандовал:
— Последнее предупреждение, чтобы ближе не подплывали! Немедленно спустить шлюпку! Подготовить сигнал тревоги!
В один миг шлюпка отошла навстречу пловцам. Через несколько секунд первый из них схватился за борт и ловко вскочил в шлюпку. Это был Марко. На этот раз он обогнал Люду.
— Товарищ командир, немедленно на корабль! «Колумб» сейчас взлетит на воздух. Надо спасать людей!
Младший командир на шлюпке ничего не понимал. Он знал, что надо забрать пловцов, и шлюпка шла за остальными, находившимися приблизительно в ста метрах. Но оттуда доносился девичий крик:
— Плывите на корабль! На корабль! Не задерживайтесь!
Марко так горячо требовал немедленно плыть на корабль, а двое других пловцов так настойчиво его поддерживали, что командир шлюпки приказал возвращаться. Краснофлотцы изо всей силы налегли на весла.
Через минуту Марко взбежал по трапу на палубу корабля. Его повели на командирский мостик. Но он не шел, а с такой быстротой бежал впереди провожатого, что тот едва поспевал за ним.
— Кто такой? — резко спросил командир.
— Юнга со шхуны «Колумб», Марко Завирюха!
— Что случилось?
Марко торопливо рассказывал, в чем дело. От волнения и поспешности выходило несколько путано, но капитан-лейтенанту сразу стало ясно, что «Колумбу» угрожает опасность.
— Коротко, — сказал командир: — что там?
— Адская машина! Сейчас произойдет взрыв.
— Когда?
— В десять часов сорок пять минут!
Командир взглянул на часы. Было двадцать два часа двадцать семь минут. Оставалось восемнадцать минут.
В двадцать два часа тридцать одну минуту «Буревестник» снялся с якоря и пошел из бухты, развивая наивысшую скорость. В бухте чернели две точки. Это двое пловцов медленно плыли параллельно берегу, следя за ходом эсминца. Казалось, они неохотно возвращались на берег.
За кормой корабля тянулся бурнопенный след. От бортов его широко расходились волны. Машины в недрах стального корпуса работали в полную силу, равную мощности большой электростанции. Корабль рассекал морской простор, луна и электричество освещали напряженные лица моряков. Казалось, на всем эсминце оставались спокойными только хронометры и лицо капитан-лейтенанта Трофимова.
Возле командира стоял Марко и рассказывал о том, что узнал от Находки, и о своих наблюдениях за Ковальчуком. Рассказ юнги часто прерывался: скажет несколько слов и замолкнет, стиснет руками планшир и напряженно всматривается в море, точно измеряет на глаз скорость корабля. Потом вспомнит о своем слушателе и снова продолжает.
«Буревестник» прошел широкую горловину бухты и очутился в море. Вдали виднелись огоньки шхуны. Напрягаясь, можно было уловить звуки музыки. Корабельные часы показывали двадцать два часа тридцать шесть минут. До взрыва оставалось девять минут. Командир крикнул вахтенному:
— Полный боевой!
Приказ был мгновенно передан старшему механику. Струя встречного воздуха с удвоенной силой ударила в лицо Марку. Корабль мчался с такой скоростью, с какой он подходит во время торпедной атаки к вражеским линкорам или мчится на выглянувшую из воды вражескую подводную лодку, чтобы протаранить и потопить ее. И все же Марку казалось, что время опережает их.
Оставалось восемь минут. Яснее слышались звуки музыки, но вдруг они сразу стихли, и вот уже в ушах шумел только ветер. Очевидно, на шхуне и на шлюпках заметили эсминец и в удивлении затихли. В таком молчании прошла еще минута. Оставалось семь минут. До шхуны было не многим больше километра.
Оркестр снова заиграл бравурный марш, приветствуя эсминец. Очевидно, там считали, что командир «Буревестника» решил присоединиться к ним.
С мостика в машинное отделение прозвучала какая-то команда, и Марко почувствовал, что дрожание палубы прекратилось. Машины приостановили работу, эсминец шел по инерции.
Луч прожектора метнулся на шхуну, и на корме «Колумба» Марко узнал профессора и Грицка.