Для замены «Джозефины» в роли сторожевого пса в Норт-Сидни, где она принимала сигналы SOS со стороны Атлантики и залива Святого Лаврентия, «Фаундейшен маритайм» вызвала с его обычной стоянки на Бермудах свой второй океанский буксир «Фаундейшен Лиллиан». Таким образом Фетерстон обеспечивал судам, идущим с запада к континенту, помощь, если она могла им потребоваться. А в момент ранних ураганов сентября это было особенно важно.
Глава вторая
В тот же самый день, когда «Джозефина» прибыла в Галифакс на ремонт, от Тилберских доков отошел катер и, пересекая мутные воды Темзы, резво устремился в сторону торгового судна, стоящего на якоре в русле реки.
Капитан Хэмиш Лаусон, плотный, просоленный морями человек в полном расцвете четвертого десятка лет, сидя в каюте катера, внимательно изучал огромный черный корабль, принимавший на борт груз. Приливная вода устремлялась к морю, и большой корабль упрямо цеплялся за свои канаты, когда Темза особенно бурно окатывала его борта, вдоль которых в два ряда швартовались баржи. Из-за рекламных щитов грузового судна в недра барж устремлялись грейферные захваты. Лебедки громыхали, пар вырывался белыми клубами, сверкавшими в лучах яркого осеннего солнца. Стальные тросы натягивались, грейферы тяжело поднимались, грязная вода капала с железных зубьев.
Корабль брал балласт — песок и гальку, поднятую со дна реки: грунт, копившийся веками, нашпигованный обломками всех времен с тех пор, как люди впервые отправились по Темзе к ожидавшему их морю.
Балласт был нужен пустому судну, чтобы оно могло противостоять волнам, чтобы было устойчивым на пути к далекому порту, где его ждали настоящие грузы.
Катер пошел вокруг кормы, под ее подзором, и Лаусон бросил беглый взгляд на слова, выведенные краской по сторонам ахтерштевня. Белые буквы резко выделялись на черных пластинах, оповещая весь мир, что это — «Лейчестер» из Лондона. Лаусон заинтересовался — показалось ли ему, или он действительно рассмотрел другое название чуть ниже, похожее на полузаметный призрак — «Сэмкей».
Катер мягко коснулся кормы. Лаусон вскарабкался по качающейся подвесной лестнице на палубу. В этот самый момент он перестал быть незаметным господином в костюме чиновника, он стал капитаном судна.
Лаусон прошел по загроможденным палубам, стремительно обходя штабеля досок, понимая, что весь этот хаос вызван подготовкой корабля к выходу в море. Лаусон вошел в коридор и направился к капитанской каюте; там он бросил свой портфель на койку, стянул с себя пиджак, и невольно перед его внутренним взором вспыхнули буквы, выросшие в имя «Сэмкей».
Облокотившись руками на крышку встроенного стола, Лаусон дал волю воспоминаниям.
Он вспомнил ноябрьский день 1947 года, день, когда он, удобно устроившись, сидел в офисе Федеральной пароходной компании, глядя в румяное лицо чиновника. За стенами здания холодный зимний дождь поливал Лондон, но Лаусон был охвачен жаром возбуждения, которое не могли погасить все дожди мира, — нагрудный карман его кителя оттопыривали только что выданные документы, гласившие, что он капитан торгового плавания, имеющий право на любые заграничные рейсы.
— Вы скоро убедитесь, капитан, — говорил морской чиновник, — что «Сэмкей» вряд ли можно назвать прекрасным кораблем.
Лаусон улыбнулся.
— Когда я оставил военный флот, чтобы попробовать счастье в торговом, то не думал, что сразу же получу нечто выдающееся. Так что «Либерти» мне вполне подходит.
Лаусон был опытный моряк. Он прекрасно знал построенные во время войны суда типа «Либерти», много раз встречаясь с ними в конвоях, отправляющихся из Канады в Англию с военными грузами. Они бывали неуклюжими и медлительными, имели изъяны в отделке, но это были очень выносливые корабли, способные отлично перевозить грузы и держать удары моря или врага.
На следующий день чиновник и капитан отправились вниз по реке до Грейвзенда, где Лаусона представили его первой гражданской команде. Судно имело длину 420 футов, две палубы, паровой двигатель с тройным расширением, работающий на нефти, по регистру на судне числилось 7600 тонн при грузоподъемности около 10 000 тонн.
Мужчины поднялись на борт.
— Это одно из двухсот судов типа «Либерти», построенных дядей Сэмом[21] по ленд-лизу, — объяснил чиновник морского ведомства. — Я думаю, что поэтому они все носят его имя. Некто Сэм! В тысяча девятьсот сорок седьмом году мы купили это судно и точно такое же для рейсов в Северную Америку, Новую Зеландию и Австралию. «Сэмкей» сделал только один рейс. Теперь вы получаете его под свое командование.