Старшекурсник дрался как бешеный или одержимый. Льва подстёгивала злость, а может, радость, что наконец вырвался на волю из плена человеческого тела, но он всё равно был неопытнее и слабее. В конце концов Стейрод отшвырнул от себя зверя, словно жалкого щенка, и, оскалившись, поднялся на ноги.
– Бриан! – Я бросилась к другу – огромному хищнику, сейчас слабому и беззащитному.
Он лежал, не способный подняться. Кровь из ссадин, оставленных когтями твари, сочилась не переставая, и я, лишь коснувшись зверя, увидела её на своих руках. Стейрод приближался, я в панике оглядывалась, ища поддержки, защиты, надеясь, что сейчас всё прекратится.
Эскорн! Он не мог не вмешаться! Не мог остаться в стороне!
Он же обещал мне, Лайре, что позаботится о брате. Позаботится об мне…
А император! Это ведь его сын сейчас истекает кровью! Он же добился желаемого, заставил Бриана перевоплотиться. Почему же не скажет: «Довольно!»?
Почему не остановит монстра?
Вскинув на Великого взгляд, испытала ненависть или что-то на неё похожее. Он следил за происходящим с интересом, но без волнения. Словно поле для него было шахматной доской, а мы неодушевлёнными предметами – пешками.
Стейрод приближался, фырча и порыкивая, как бык на арене. Я не видела генерала. Скользила лихорадочным взглядом по кадетам, трибунам, знати, но нигде его не замечала. Не верилось, что Вейнанд просто взял и исчез, оставив нас один на один с этой тварью.
Ронан, Нейл, Лоунард… Их крепко держали, не позволяя вмешаться.
Джары!
– Бриан…
Дыхание зверя было едва различимым.
Зажмурилась, пытаясь призвать на помощь огненную стихию. Неуклюже зашевелила пальцами в надежде, что сумею, справлюсь.
Раньше ведь умела, справлялась…
Пламя на ладонях едва затрепетало, когда оборотник оказался рядом. Схватил меня за шкирку, отрывая от земли как тряпичную куклу. Встряхнул с силой, отчего робкие лепестки огня на руках обратились дымом, и впечатал свое копыто в бок Бриана.
Лев дёрнулся, рыкнул, оскалился от беспомощной ярости и острой боли, пока Стейрод давил на рану.
– Урод! – прошипела я, чувствуя, как от злости внутри сгорает страх. – Сволочь!!!
Попыталась врезать ему ногой, но Стейрод удара даже не почувствовал, а мой ботинок как будто впечатался в стену или обломок льдины.
– Как думаешь, ему больно? – В неразборчивых словах Стейрода, вырывающихся из пасти вместе со смрадом и звериным рычаньем, звучала откровенная издёвка. – Сейчас станет ещё больнее.
Оборотник ударил льва по рассечённому боку, ввинчивая в него своё копыто, и у меня в ушах зашумело. Уродливая морда перед глазами начала таять, и я, словно в трансе, с арены за замком перенеслась в библиотеку.
Вновь ощутила ни с чем не сравнимый запах пыли и старых книг, умиротворяющую тишину позднего вечера. Увидела со стороны себя, забравшуюся с ногами в кресло, пытающуюся обнаружить в себе силу хроновика. Мои губы едва шевелятся, пальцы подрагивают, сплетая простейшее заклинание. Я пытаюсь повернуть вспять время, просто из интереса.
Хочу себя проверить, поиграться, но мне это совсем не надо.
В библиотеке мне не было страшно. Там не было друга, над которым издевалась эта великовозрастная мразь. Там всё было иначе. Не пугало, не заставляло дрожать от ярости.
А сейчас…
Меня затошнило. К горлу подступил рвотный позыв, а в следующую секунду некая сила опрокинула меня на землю рядом с кадетом, и она же протащила обратно, оставив в нескольких метрах от раненого.
То же самое произошло с Брианом и его противником. Перед глазами полыхнуло багровое зарево, сердце в груди исступлённо забилось, а звери снова сцепились в схватке. Над полем пронёсся утробный рёв Стейрода, когда тот отшвырнул от себя оборотника. Я снова испытала острое желание броситься к другу, но вместо этого усилием воли осталась на месте.
Вскинула руки, запрещая себе поддаваться панике, вспоминая каждый урок, каждый совет преподавателя стихийной магии. Не теряя времени, призвала пламя. Огонь в руках полыхнул почти мгновенно и пламенным снарядом ударил в Стейрода.
Шерсть оборотника тут же загорелась. Мелькнула мысль, что я повторяюсь и мерзавцу опять придётся залечивать ожоги у животворцев. Но…
Но заучивать «пройденный материал» оказалось приятно.
Неприятным было другое.
Осознание, что мы с прапрабабушкой Мэв всё-таки похожи.