Интересно, этот старичок что преподает? Может, захочет со мной позаниматься? Потому что, если оборотник ещё хотя бы раз меня коснётся и внутри у меня при этом что-то взорвется, я сама себя возненавижу.
И его тоже.
Но его можно.
– Помню, шейр, – с усилием выжала из себя улыбку.
– Хорошо, – удовлетворённо кивнул Эскорн, а я зачем-то посмотрела на его губы.
Потом в глаза…
Потом поняла, что мне снова хочется кричать.
– Какой у тебя сейчас урок?
– Военная тактика у профессора Клерта.
Генерал снова кивнул и улыбнулся своими до безобразия красивыми губами, увеличивая диапазон моей к нему… неприязни.
Точно-точно! Она, милая.
Ещё я могла на него злиться, он мог меня раздражать и, в общем-то, на этом всё.
Все остальные чувства были из разряда преступных и запрещённых.
– Передай Торнвилу, чтобы нашёл меня. Мне надо с ним поговорить, – напоследок велел оборотник и отпустил, избавив от своей пыточной близости.
В то утро я пришла к выводу, что нечего мне знакомиться с Кальдероком. Мне вообще по нему опасно передвигаться, потому что всегда есть риск нарваться на генерала.
Дни летели, словно эргандарские чистокровные, запряжённые в скользящие по замёрзшему озеру сани. Казалось, я несусь в этих самых санях на опасной скорости по тонкому льду, рискуя в любой момент провалиться под лёд. Если он треснет, обвалится – всё, поминай как звали. Несмотря на то, что за месяц учёбы я уже успела привыкнуть к Кальдероку, к его порядкам, всякий раз, когда меня называли именем брата, не перестала внутренне вздрагивать.
Эшвар продолжал искать Рифера, но пока безрезультатно, а у меня, к своему стыду, не было ни единой свободной минутки для расследования. В будни я с утра до вечера занималась: сначала уроки по расписанию, после – дополнительные занятия по стихийной магии, боевым искусствам и медитации.
Медитация улучшить навыки телекинеза, к слову, не помогала, но я всё равно с удовольствием ходила к профессору Танлей. Погружаясь в транс, отдыхала и душой, и телом. Со стихиями всё тоже складывалось довольно неплохо. И это я ещё скромничаю!
Я продолжала приручать огонь, осваивала чары воздуха. И те, и другие навыки должна была продемонстрировать в первый день зимы перед императором. Про Великого вообще лишний раз старалась не вспоминать. Одно дело нарушать закон вдали от его величества, и совсем другое – у него на глазах нагло выдавать себя за мужчину и воина.
В то, что Рифер вернётся к состязаниям, верилось мало.
Что же касается тренировок с Эскорном, то тут всё было стабильно невыносимо. Я честно заучивала приёмы и даже некоторые из них научилась применять (с переменным успехом), но заниматься с генералом было пытке подобно. Часто я отвлекалась, сбивалась с боевого настроя и просто-напросто перед ним робела.
Увы, неудобства он доставлял не только в будни. Каждый свой выходной Вейнанд рвался посвящать мне (нет бы уделить внимание своей беспардонной графине), а я не смела отказываться от встреч, потому что вроде как была ничем не занята.
Встречаясь со мной настоящей, Вейнанд был образцово учтив, внимателен, обходителен. Но лучше бы оставался грубым солдафоном, перед которым было легко держать оборону.
А так…
Особенно выводило, когда этот учтивый, внимательный и обходительный начинал знакомить меня с очередным кандидатом в мужья. За время, проведённое в столице, меня уже представили паре-тройке виконтов, двум графам, джар его знает скольким баронам и аж целому герцогу, близкому родственнику Адальгера III. Все, если судить по взглядам, откровенно наглым и алчным, мной заинтересовались, в то время как я никого из них не желала ни видеть, ни слышать.
– Вы произвели фурор, дорогая, – на одном из приёмов сказала мне шейла Оруа. – Все только о вас и говорят. Интересно, кто же в итоге получит ваши руку и сердце.
Этот некто скорее получит моё хладное тело. Потому что живой я замуж не дамся!
Не хочу сойти с ума, как моя прапрабабка, и отказываться от дара тоже не собираюсь.
– Вам уже кто-нибудь сделал предложение? – продолжала допытываться не в меру любопытная шейла.
– Ещё нет, – покачала я головой, втайне ужасаясь.
Оказывается, уже могли сделать? А как же заверения Эскорна, что шиари выбирает первой?
– Видимо, ожидают бала дебютанток и приезда в столицу других юных красавиц, – обмахиваясь веером, с улыбкой заметила моя напомаженная собеседница.
Стало противно. В который раз почувствовала себя животным, выставленным на торгах. Уверена, на балу это скверное ощущение только усилится. Там этих стервятников – графов, герцогов и виконтов – будет целая стая.