СОБРАЛА Я ЛАКРИЦУ (I, X, 12)
Часто сбором я лакрицы занята
На вершине Шоуянского хребта[170].
А что люди говорят, — всё лгут они,
Этим толкам не доверься ты спроста,
Эти речи, эти речи отклони!
Не считай их сплетни правдой, помяни:
Всё, что люди ни болтают, лгут они —
Что их речи? — Толки лживые одни!
Собирала там я заячью траву,
Я ее под Шоуяном рву да рву.
А что люди говорят, — всё лгут они,
Ты не верь, не слушай лживую молву.
Эти речи, эти речи отклони.
Не считай их речи правдой, помяни:
То, что люди ни болтают, лгут они —
Что их речи? — Толки лживые одни!
Собирать мне репу в поле там опять,
На восток от Шоуяна собирать!
А что люди говорят, — всё лгут они,
Ты не верь, не надо сплетням их внимать.
Эти речи, эти речи отклони.
Не считай их речи правдой, помяни:
Всё, что люди ни болтают, лгут они —
Что их речи? — Толки лживые одни!
XI. ПЕСНИ ЦАРСТВА ЦИНЬ[171]
ГРОМ КОЛЕСНИЦ ВСЕ СЛЫШНЕЙ (I, XI, 1)
Гром колесниц все слышней и слышней;
Белые пятна на лбах у коней.
В горнице мужа не вижу еще,
Только слуга наш по-прежнему в ней.
Вижу сумах я у горных высот.
Вижу в низинах каштан у болот.
Только супруга завидела я,
Рядом садимся, он гусли берет.
Радость ужель мы не вкусим теперь?
Старость настанет, и время уйдет.
Вырос на взгорьях возвышенных тут,
Тополи там по низинам растут.
Только супруга завидела я,
Рядом садимся мы, шэны поют.
Радость ужель мы не вкусим теперь?
Смерть приближается, годы уйдут!
КНЯЗЬ НА ОХОТЕ (I, XI, 2)
Черная блещет железом четверка дородных коней,
Собраны в руку возницы три пары поводьев-ремней.
Князь в колеснице сидит, и любимые слуги его
Ныне охотиться будут и вслед выезжают за ней.
Гонят по времени года пригодных для жертвы самцов[172].
Те, что пригодны для жертвы, ныне самцы велики!
Князь лишь прикажет вознице левей колесницу держать,
Пустит стрелу и сразит он — все стрелы у князя метки.
Северным парком с охотой теперь отправляется князь,
Кони привычною рысью в четверке бегут, торопясь.
Легкая едет повозка, звенят в бубенцах удила —
Гончих собак и лягавых для травли она повезла!
БОЕВАЯ КОЛЕСНИЦА (I, XI, 3)
I
Для боевой колесницы кузов короткий — как раз!
Гнутое дышло красиво кожей повито пять раз,
В круге скользящем все вожжи[173], чтобы лежали ровней,
Посеребренные кольца держат тяжи из ремней.
Втулки длинны колесницы, шкура тигровая в ней,
Пегих, а к ним белоногих впряг он могучих коней.
Я, о супруг благородный, думой с тобою всегда;
Тверд, благороден, как яшма, сердцем же яшмы нежней!
В срубах дощатых ночуешь в дикой далекой стране —
Скорбь о тебе наполняет сердца изгибы во мне!
II
Мощные тучные кони — вся их четверка крепка,
Вместе ременные вожжи держит возницы рука.
Пегий с гнедым черногривым тянут в упряжке одной,
С ними — с боков — черномордый желтый, а с ним — вороной.
Верно, с драконом на поле рядом уперты щиты,
В посеребренные пряжки средние вожжи взяты!
Я, о супруг благородный, думой с тобою всегда,
Там, благородный и нежный, в городе варварском ты!
Скоро ли, скоро ль настанет вам возвращения срок?
Вся я душой истомилась в думах о том, кто далек!
III
Дружных коней покрывает тонкой брони чешуя,
Посеребренная блещет ручка тройного копья[174],
Щит разукрашенный в перьях длань прижимает твоя.
Кони с резными значками[175], в шкуре тигровой твой лук;
В шкуру тигровую накрест всунул два лука супруг,
Чтобы не гнулись, привязан к лугам упругий бамбук.
Я, о супруг благородный, думой с тобою всегда,
Лягу ль на ложе, встаю ли — в мыслях единственный друг!
Тверд и спокоен, я знаю, кто благороден и прям, —
Добрая слава о муже, знаю, несется вокруг.
ТРОСТНИКИ С ОСОКОЙ СИНИ, СИНИ (I, XI, 4)
Тростники с осокой сини, сини,
Белая роса сгустилась в иней.
Тот, о ком рассказываю вам я,
Верно где-нибудь в речной долине.
По реке наверх иду за ним я —
Труден кажется мне путь и длинен;
По теченью я за ним спускаюсь —
Он средь вод — такой далекий ныне.
вернуться
Часто сбором я лакрицы занята На вершине Шоуянского хребта. — Чжу Си понимает это предложение как вопросительное, толкуя его так: «Будешь ли ты (подлежащее в тексте не указано) собирать лакрицу на вершине Шоуянского хребта?», разумея, по-видимому, что лакрица на горах не растет, и говоря, что так же, как собирать лакрицу на горе, нельзя доверять и клевете. Мы, со своей стороны, не имеем причины давать это предложение во втором лице и, как и везде в таких случаях, где подлежащее в начале песн» не указано, даем его в первом. Мы указываем, что вопрос в данном случае ничем не оформлен и, следовательно, толкование этого предложения как вопросительного произвольно. Так как сбор трав обычно (хотя и не во всех случаях) был делом женским, мы имеем все основания полагать, что речь ведется от лица женщины, и что мы имеем здесь один из образцов любовной лирики.
вернуться
Цинь — одно из наиболее значительных княжеств древнего Китая; впоследствии оно, поглощая одии удел за другим, подчинило себе весь Китай и впервые объединило (в III в. до н. э.) его в мощную империю со своим князем во главе. В начале эпохи династии Чжоу племя цинь, по-видимому, не отличалось по культуре от окружавших его варварских племен. Но, испытывая непрерывное культурное влияние центральных царств, Цинь быстро входит в орбиту этих царств и становится крупной политической силой, сохраняя, однако, многие пережитки прежнего варварского состояния (см. например, I, XI, 6). В 826 г. до н. э. наследственному вождю племени цинь — Чжуну был пожалован титул вельможи (дафу) царя Чжоу, а в 769 г. до н. э. его внуку Сяну — титул удельного князя. Древняя столица Цинъ находилась на территории современной области Циньчжоу, провинции Ганьсу.
вернуться
В круге скользящем все вожжи. — Вожжи колесницы продевались для облегчения управления ею в одно подвижное кольцо и затем уже собирались в руках возницы; это кольцо висело, таким образом, между кузовом колесницы и лошадьми.
вернуться
Тройное копье — трезубец, копье с тремя остриями.
вернуться
Кони с резными значками — с металлическими резными пряжками на груди.