VII
Селезень с уткой сидят на запруде у нас,
Левым крылом прижимаясь друг к другу, смотри!
Нету, супруг мой, добра, как я вижу, у вас —
Чувство два раза меняете вы, даже три!
VIII
Низок тот камень, что он избирает для ног;
Низок и тот, кто поднялся на камень такой!
Стал мне супруг мой отныне и чужд, и далек,
Сделал больною меня он, измучив тоской!
ПЕСНЯ О ВОИНЕ, ИЗНЕМОГШЕМ В ПОХОДЕ (II, VIII, 6)
Желтая иволга песню поет,
Села она у излучины скал:
«Путь нам далекий, далекий лежит, —
Как поступить мне — я слаб и устал?»
Дайте воды, накормите его,
Дайте совет, научите его!
Кто же обозным приказ передаст,
Скажет: «В повозку возьмите его»?
Желтая иволга песню поет,
Села у края холма на логу:
«Смею ль бояться походных трудов?
Страшно, что быстро идти не смогу».
Дайте воды, накормите его,
Дайте совет, научите его!
Кто же обозным приказ передаст,
Скажет: «В повозку возьмите его»?
Желтая иволга песню поет,
Села внизу у холма на пути:
«Смею ль бояться походных трудов?
Страшно, что мне до конца не дойти».
Дайте воды, накормите его,
Дайте совет, научите его.
Кто же обозным приказ передаст,
Скажет: «В повозку возьмите его»?
СКРОМНЫЙ ПИР (II, VIII, 7)
Вижу, трепещут, трепещут на тыкве листы,
Ты соберешь их и сваришь, подашь их гостям.
Друг благородный, есть и вино у тебя —
В чарку его наливаешь и пробуешь сам.
Есть у хозяина заяц, да только один —
Зайца поджаришь на угольях прямо в шерсти.
Друг благородный, есть и вино у тебя,
Ты разольешь его в чарки, гостям поднести.
Есть у хозяина заяц, да только один —
Зайца изжаришь, как надо, гостям на обед.
Друг благородный, есть и вино у тебя —
Гости хозяину налили чару в ответ.
Есть у хозяина заяц, да только один —
Зайца изжаришь, как следует быть, над огнем.
Друг благородный, есть и вино у тебя —
Снова гостям наливаешь, и снова мы пьем!
ВОИН В ПОХОДЕ ВОСТОЧНОМ (II, VIII, 8)
Камни и скалы нависли —
Кручи отвесных высот,
Дальние горы и реки —
Трудный, опасный поход!
Воин в походе восточном
Поутру не отдохнет.
Камни и скалы нависли,
Острые пики, гляди...
Дальние горы и реки
Кончатся ль там, впереди?
Воин в походе восточном,
Выбраться скоро не жди!
Белы у вепрей копытца —
Бродят в воде — и как в дом,
Месяц в созвездье стремится
Би[336] перед буйным дождем!
Воин в походе восточном,
Думать не смей о другом!
ЦВЕТЫ НА ВЬЮНКЕ (II, VIII, 9)
Распустились цветы на вьюнке[337],
И теперь темно-желтыми стали...
О, сколь сердце жестоко скорбит,
Сердце ранили больно печали.
Распустились цветы на вьюнке,
Посмотри на листву голубую...
Не родиться б мне лучше на свет,
Если б ведал судьбу я такую.
У овцы голова велика[338],
А мережа лишь звезды поймала[339];
Знаю: люди хотя и едят,
Сытых вижу так редко и мало!
Какая трава, не желтея, растет?
Есть день ли такой, чтоб не шли мы в поход,
И есть ли в пределах страны человек,
Свободный от бремени ратных тягот?
Какая трава не буреет в лугах?
Кто вместе с женой, что ему дорога?
О, горе нам, воинам, взятым в поход!
Не люди лишь мы, что идем на врага.
И разве я тигр или ты носорог —
По дикой пустыне шагаешь, дружок?
О, горе нам, воинам, взятым в поход!
До ночи с утра отдохнуть я не мог.
И только пушистым хвостом промелькнет
Лисица — в траве одичалой пройдет;
Да наши телеги, что грузы везут,
Идут по великой дороге вперед.
ОДА ВЭНЬ-ВАНУ (III, I, 1)
I
Царь Просвещенный — Вэнь-ван[340] — пребывает теперь в вышине,
О, как на небе пресветлый сияет Вэнь-ван!
Чжоу издревле в своей управляли стране,
Новый престол им небесною волею дан.
Или во славе своей не сияют они?
Воля небес неужели не знает времен[341]?
Ввысь устремится Вэнь-ван или вниз низойдет[342],
Справа иль слева владыки небесного он!
вернуться
Вьюнок — «тяо» — собственно bignonia — мышиный хвост.
вернуться
У овцы голова велика, так как все остальное тело истощено голодом.
вернуться
А мережа лишь звезды поймала — отразившиеся в воде, рыбы же нет, и мережа пуста.
вернуться
(III, I, 1 — стр. 329)
Вэнь-ван — Царь Просвещенный. В действительности никогда не царствовал. В XII в. до нашей эры Вэнь-ван был главою удела Чжоу и, как говорит предание, своей совершенной духовной доблестью стяжал милость неба, отвернувшегося от последних представителей династии Инь или Шан за их недостойное поведение. Сын Вэнь-вана, царь У-ван (Царь Воинственный), вторгся в царство Шан и подчинил себе древний Китай. Титул царя был дан Вэнь-вану посмертно благодарными потомками, подчеркнувшими этим, что хотя Вань-ван и не царствовал, но явился родоначальником династии Чжоу и по своей мудрости был достоин престола. Чжоу издревле в своей управляли стране, Новый престол им небесною волею дан. — Род Чжоу был древним княжеским родом, управлявшим уделом, а ныне по воле неба он получил царский престол.
вернуться
Воля небес нежели не знает времен? — Разве воля верховного владыки не проявилась своевременно, даровав Чжоу престол?
вернуться
Ввысь устремится Вэнъ-ван или вниз снизойдет. — Подымется ли дух Вэнь-вана в небо или опустится на землю, например, для принятия жертвоприношения от благодарных потомков.