- Джим, а где запасная батарея для рации?
- Я её на ПМ обменял!..
- Да у него - ПМС! - насмешливо проговорил Шварценеггер. - Идиота кусок! Как мы теперь с "Тортугой" свяжемся?
- Каком! Не ори. Разорался. Счас к берегу подойдём, обзывальщик хренов...
Причалили. С тёмной небесной тверди закапал надоедливый дождик. Матросы разглядели узкую тропку, которая упиралась в широкий тракт, идущий параллельно реке. И Рэмбо пошёл на разведку. Через пяток минут принёс связку бананов и молчаливое тело, на правом плече.
- Идиота кусок! Ты кого принёс?
- Гука! Я его чутка укокал.
- Сам ты гук!.. Укокальщик нефритовый!..
Совсем даже европеоид носил странный камуфляж, а в его загранпаспорте значилось ФИО - Maxim Alexandrovich Galkin. Ван Дамм, что-то лопоча, тело связал, надел на голову мешок и спрятал под брезент.
- Валим отсюда, - сам себе негромко скомандовал Керри...
Отчалили и воспарили. Так им всем показалось. Туман исчез, но видимость была гадской. Водомёты заглохли, катер двигался, а джи-ай-салаги скучились вокруг катерной рубки и забыли об оружии, ...совсем...
- А это, что за хер на лодке?..
По зеркальной поверхности чего-то, на контркурсах, "парила" странная лодка с длиннобородым стариком с веслом наперевес.
- О, майн гад! Сам ты, Джимми - хер!.. Это лодка Харона! Мы в подземном царстве Аида! - вспылил Конан-знайка, а старик в тунике, укоризненно покачал головой.
И прямо как снег на голову, под катером с глубин, стало проявляться что-то большое, светящееся и жутко-страшное...
- Мама, хочу домой, в Лас-Вегас! - заполошный возглас почти что "Мистера Вселенная".
На глаза всем надвинулась чернь; катер рухнул вниз - шлепок о воду и резкий солнечный свет в глаза. Джи-ай, толком не проморгавши, услышали из-за борта женский голос на правильном английском:
- Привет, мальчики! Можно на вашу посудину? Я - Мария Шарапова.
Вояки, мельком оглядев непонятные окрестности с пляжем во главе, вытащили на палубу, напросившуюся цыпу.
- О, майн гад!.. Мини-бикини!..
А Маша, рассмотрев их лица, вдруг стала хохотать. Её угостили бананом, с напрягом своих. Секси, посмеиваясь, банан скушала, кожуру бросила на брезент, прошлась, осматривая катер, и себя показала. Четыре "мартовских кота" с вожделением смотрели на дефиле дивы приморской...
- Воюем, мальчики, да?
- Ага!
- Надоело?
- Ага!
- А я тут одного крутого полковника знаю, он сможет вас дембельнуть, хи-хи. В кино...
- Ага! А гдесь мы?
- А это местный Лас-Вегас. Казино, девушки, пиво, пляж, казаки с шашками.
Джи-ай услышали только: девушки, пиво, пляж.
- Парни, то, что нам надось!
- Тогда поехали на дембель, - сказала, улыбнулась ослепительно и пошла на нос катера...
Завели, Керри выписав восьмёрку, аккуратно повёл катер к берегу. Почему восьмёрку? Это Маша, став спиной к "шкиперу", показала восхитительную тесёмочку между няшных ягодиц, отвернула спарку М2НВ от берега. Тут же в голову Керри прилетело три банана, и он напялил каску.
Через минутку катер ткнулся носом в гостеприимный белый песок пляжа с бледными отдыхающими...
- Пошли, парни, сдаваться аборигенам, - скомандовал Кэрри. - Чай не сожрут!..
- Мисс, а вашего полковника не Оскаром зовут? - от Рэмбо прилетел вопросец.
- Ноу, мистер Рэмбо. Пипец, надо русский "Оскар" замутить!..
Прошёл год.
- Маша, я не совсем понимайт, что есть слово - абыр?!
- Абыр - это рыба. Слово наоборот читается, товарищ Джимми Шарикофф, хи-хи...
- Маша, ты есть для меня ещё один профэссор Преображенский... Чёртов Булгагофф... Шит!.. Эх, а ребятам повезло, в 'Белое солнце пустыни' позвали...
Напасти Борна*.
Двенадцать дней мы шли вдоль береговой линии материка. Мы это - моторный катамаран 'Карасик' и НИС (научно-исследовательское судно) 'Карась'. На яхте девять человек, вместе со мной - капитаном бароном Борном, на НИСе - под сотню членов экипажа и пассажиров-учёных. И отдых у нас был отменный. Новизна во всём и её было через край. Мы растворились среди научной братии. И научные работники всех оттенков кожи и глаз, на двунадесяти языках изучали, спорили, ссорились и мирились над проблемами океана и суши. На тринадцатый день пути, к обеду, высадились на уютный пляж "брюшка Карася" (это который материк). Научная братия разбежалась ловить своих козявок и собирать камни. Костя Поставничий, взяв АК-103, пошёл следом. Через пять минут тррр на весь магазин. В кустики рванула малочисленная охрана, чтобы притащить за микитки трёх учёных и Костю.
- Почему стрелял? - затребовал командор - эксперт с НИСа Вилькицкий.
- Там два динозавра выбежало, Борис Андреевич!.. - выпалил Костя, ёжась от пережитого потрясения.
Разобрали автоматы и сходили посмотреть. Несомненно, твари хотели "попастись среди наших ботаников". Дракорексы какие-то. Две особи, метров до четырёх в длину, дохлых, валялись на полянке. Верхние лапки хватательные, зубки жевательные, и бегать горазды. Костя стал героем дня...
После обеда сдвинулись с безлюдного, худого, места. Прошли десять миль. Даль мигнула. Три раза...
- А это надо посмотреть...
Пейзаж был ещё тот. В океане торчал гранёный стакан с плоской вершиной. Три похожих находились на суше. Между вторым и третьим какой-то большой шутник положил огрызок десертной ложки и ровнёхонько рассыпал белый песочек.
Наши морские "караси" покрутились вокруг морского стакана. Высота метров двести пятьдесят. На вершину подняться проблематично...
Вилькицкий. стоя рядом с моим командирским креслом, попросил передать на "Карась" приказ о высадке на пляж "ложки" досмотровой команды.
Передал. Семь моряков, с АК и в бронежилетах, двинулись туда на "Корсаре".
Я потянулся следом за катером, одним ухом ловя ехидные замечания компаньонов. Аэлита, Стелла, Матильда, Якименко энд Поставничие, расположившись на большом диване за моей спиной, напропалую потешались над "Стаканами" и командором. Бориса Андреевича осмеивали за то, что он ходил, как привязанный, за биологом экспедиции Нормой Джин Мортенсен, вылитой Мэрилин Монро.
После обеда, Норма была в гостях у наших амазонок. Они ей лечили душевные раны из-за застреленных утром Костей динозавров. И тут же вертелся Вилькицкий.
- Командор, вы дезертир, идите сюда. Разве вам не жалко этих малюток? - капризничала Норма...
Командор отошёл от меня. А я смотрел на показание сонара.
- Так, Кабаша, под нами двести метров глубины. 'И вообще, водички - предостаточно', - сказал своему коту, который крутился возле широкой ножки стула.
Только хотел окликнуть Вилькицкого, как яхту подняло и потащило вперёд с отчаянной дури силой. Я вцепился в подлокотники кресла...
- Берегись!..
Поздно. Яхта, пролетев метров двести, грянулась на песок. Треск, крики, брызги воды и громкое мяу Кабаши. Стёкла пошли трещинами, яхта поехала за отступающей водой назад. Буцк. Опять удар. "Карасик" обо что-то ударился и замер. Забыв сделать вдох, обернулся назад...
- Вах!..
На спинке моего кресла висел мокрый кот, мои компаньоны, бледные, но целые, сидят на диване. А на мокром ковре лежат командор и Норма. Норма сверху...
Командор, спихнув с себя Мортенсен, вскочил и стал командовать:
- Всем покинуть судно, волны могут повториться! Бегом!..
Поспешно покинули яхту. Сбегать было очень просто. В корму яхты упирался большой валун, и по нему все сбежали, как по сходням. Яхту я покидал последним. Кота от кресла пришлось отдирать. Да и свой пистолет-пулемёт я не забыл прихватить.