В выражении лица англичанки было что-то такое, от чего Персис пришла на ум фотография Агаты Кристи, которую она недавно видела в «Таймс оф Индиа».
Персис представилась.
– Да, я вас узнала.
Англичанка пристально смотрела на нее немигающими глазами, как у чучела птицы.
Персис предположила, что она, как и многие из тех, кто читал о ее недавних подвигах, пытается определить, достойна ли стоящая перед ней женщина такой высокой оценки. Большинство думало, что это все газетная выдумка, сказка, созданная либералами, стремящимися показать, как независимая Индия, сбросив иго британского владычества, на всех парах несется к светлому будущему.
– Меня зовут Нив Форрестер. Я президент Общества. Пожалуйста, следуйте за мной.
Они пересекли зал и стали спускаться по лестнице периода Регентства, ведущей на подвальный этаж. Каблуки Форрестер громко стучали по кованому железу. Персис вдруг поняла, что однажды они уже встречались, много лет назад, когда она была здесь с отцом. Но вряд ли англичанка об этом помнит.
– Что вам уже известно? – спросила Форрестер, не оборачиваясь.
Часом раньше Рошан Сет вызвал Персис в свой кабинет в Малабар-хаусе.
Обычно угрюмый суперинтендант казался взволнованным.
– Мне только что звонил Шукла, – объявил он. – Он попросил разобраться с одной непростой ситуацией. Похоже, у чудаков в Азиатском обществе что-то стряслось.
Персис задумалась. Если к делу привлекли первого заместителя комиссара полиции Амита Шуклу, значит, дело это нерядовое. Но когда Сет объяснил, что случилось, она едва не расхохоталась.
– Мне сказали, что у вас потерялась книга, – ответила она англичанке.
Форрестер остановилась, обернулась к Персис и, прищурившись, снова окинула ее внимательным взглядом.
Персис сразу пожалела, что выбрала именно это слово. Она лучше многих понимала истинную ценность книг.
– Я подумала, что не стоит говорить, какая именно книга у нас «потерялась», – наконец произнесла Форрестер. – Это крайне деликатный вопрос – с политической точки зрения.
С политической? Это многое объясняло. Например, решение Шуклы передать дело им. Несмотря на недавний успех Персис в расследовании убийства высокопоставленного британского дипломата, для всех полицейских в городе небольшой отдел в Малабар-хаусе по-прежнему оставался мишенью для насмешек. Кучка неудачников с давно протухшей репутацией, которые нигде не прижились, и их запихали в душный подвал офисного здания, в фойе которого бродили уличные собаки. Персис оказалась здесь, потому что для нее просто не нашлось другого места. Сдав экзамены в полицейскую службу Индии, она так часто сталкивалась с неприязнью, что, казалось, ее карьера закончилась, не успев начаться.
Но после недавних событий все изменилось.
К сожалению или к счастью, теперь о ней знали все.
– Наше Общество – настоящая сокровищница, инспектор, – продолжала Форрестер. – В этих стенах хранятся бесценные артефакты: книги, монеты, записи, манускрипты. Не стоит недооценивать важность нашей работы.
Она замолчала и продолжила спускаться по лестнице.
Бирла закатил глаза и потащился следом.
Спустившись, они прошли через читальный зал: кафельный пол, настольные лампы, знакомый успокаивающий запах старых страниц. Книжные шкафы из полированного бирманского тика. Повсюду были расставлены потертые диваны и обитые бархатом кресла, в некоторых сидели люди. В кожаном кресле дремал пожилой европеец.
Наконец они подошли к двери из темного дерева. Рядом на табуретке сидел охранник, а над самой дверью была прикреплена табличка с выгравированными латинскими словами: «AN VERITAS, AN NIHIL» – и ниже перевод: «Или правда, или ничего».
При виде Форрестер охранник вскочил.
– Это наша комната специальных коллекций, – сказала англичанка. – Мы называем ее Криптой.
Это было просторное, хорошо освещенное помещение с высокими потолками. Пол там был ниже, чем в читальном зале, а окон не было вовсе.
Вдоль стен стояло множество металлических шкафов и стеклянных витрин с книгами, а в центре комнаты выстроились в ряд деревянные столы с разнообразными приспособлениями для работы: лупами, подставками для манускриптов и пружинными кронциркулями. На одинаковом расстоянии друг от друга располагались настольные лампы. В воздухе, казалось, клубился густой запах учености.
В восточной части комнаты за мраморной стойкой сидел индиец. За его спиной Персис увидела стальную дверь – единственную в комнате, кроме той, через которую они вошли.