Выбрать главу

– Секретная служба, – ответил один из мужчин. – Вы арестованы.

Что натворил Коттон в этот раз?

– Почему?

– Убийство президента Соединенных Штатов.

Кассиопея редко удивлялась по-настоящему. Такое случалось, однако не часто. Но убийство президента?

Вот это новость.

– Опустите руки и заведите их за спину, – спокойно сказал агент. – И, пожалуй, запахните халат.

Она повиновалась и овладела собой.

– Можно одеться, пока вы не увели меня?

– Не в одиночестве.

Кассиопея пожала плечами.

– Меня это не смутит, если не смутит вас.

Глава 10

Малоун понял, что ни в какой полицейский участок они не направляются. На него надели наручники, потом быстро вывели из вокзала. Взяли у него бумажник и ключ от номера в «Сент-Реджисе», и он понял, что к Кассиопее явятся визитеры. Жаль ужина и спектакля. Большое было бы удовольствие. Он даже купил кое-что из одежды для такого случая.

Ему не дали времени на разговоры. Затолкали в ждущую машину, оставили на несколько минут в одиночестве, потом повезли куда-то. Сейчас они пересекали Ист-Ривер и въезжали в Куинз, оставляя Манхэттен позади. Полицейские машины впереди расчищали дорогу. Если бы он не слишком хорошо знал ситуацию, то решил бы, что они держат путь в аэропорт имени Кеннеди. Не везут ли его в какое-то место, находящееся полностью под их контролем?

Не доверяй никому.

Предостережение Стефани.

Возможно, она права.

Малоун сомневался, что в машине ему что-нибудь сообщат, но ему хотелось сказать одну вещь.

– Ребята, вы знаете мою фамилию, значит, знаете обо мне все. Я не пытался никого убивать.

Ни агенты на переднем сиденье, ни тот, что сидел рядом с ним на заднем, не ответили. Малоун предпринял другую тактику.

– Дэниелс не пострадал?

Опять никакого ответа.

Сидевший рядом с ним парень был молодой, напряженный. Очевидно, впервые оказался в таком положении.

– Мне нужно поговорить с кем-нибудь из «Магеллана», – сказал Малоун, перейдя с дружелюбного тона на раздраженный.

Агент, сидевший впереди на пассажирском сиденье, повернулся к нему.

– Тебе нужно сидеть и помалкивать.

– Пошел ты в задницу со своими указаниями.

Агент покачал головой.

– Слушай, Малоун, не лезь в бутылку. Ладно?

Этот заговор широко разветвлен.

Еще одно предостережение Стефани.

Оно теперь у них, записку у него отобрали при обыске.

Значит, они знают то, что знает он.

Фантастика.

Они двигались в молчании еще десять минут, потом въехали в аэропорт имени Кеннеди, через ворота, ведущие прямо к взлетающим и садящимся самолетам. Правда, один стоял в стороне, окруженный полицией. Сине-белый «Боинг-747», на хвосте нарисован американский флаг, на фюзеляже написаны золотыми буквами слова «СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ».

ВВС-1.

С переднего сиденья ему бросили синюю куртку.

– Надень, – последовала команда.

Малоун заметил на груди и на спине три золотых буквы.

ФБР.

Они подъехали к трапу, ведущему в самолет. С него сняли наручники, и он вылез из машины, надевая куртку. С дальней стороны трапа появился какой-то человек. Высокий, тощий, с редкими седыми волосами и спокойным лицом.

Эдвин Дэвис.

– За нами наблюдают, – сказал он. – От терминала. У каждой телесети камера с телеобъективом. Будь осторожен в словах. Они наняли читающих по губам специалистов.

– Я слышал, ты получил повышение.

Прошлый раз они встречались в Венеции. Дэвис был заместителем советника по национальной безопасности. Теперь он стал главой аппарата Белого дома.

Дэвис указал на трап и негромко произнес:

– Повезло мне. Пошли наверх.

– Что с Дэниелсом?

– Увидишь.

* * *

Хейл смотрел телевизор. «Эдвенчер» шел к родной пристани, теперь на моторной тяге, вверх по мутной реке Памлико. Он убавил звук, устав от ведущих, строивших предположения в надежде удержать внимание зрителей, и зернистых кадров с изображениями двух устройств, высовывающихся из окон «Гранд-Хайата». Программа круглосуточных новостей была интересна лишь первые тридцать минут.

Он покачал головой, думая о собратьях-капитанах.

Чертовы недоумки.

Хейл понимал, что они вправе поступать по своему усмотрению – в Содружестве правило большинство, – но его не допустили к голосованию, а это противоречило Статьям. К сожалению, отчаянные ситуации порождают отчаянные поступки, и он понимал их расстройство. Им грозила тюрьма и конфискация всего, что их семейства скопили за прошедшие три столетия. У них сохранялась единственная надежда на листок бумаги, который он сейчас держал, забранный в отдельную оболочку из пластика.