О КАТЕГОРИЯХ БУДДИЙСКИХ ПОВЕСТВОВАНИИ
В ряде сунских источников, донесших до нас сведения о различных видах народного искусства, особенно процветавшего в столице южносунского Китая, упоминается о том, что среди рассказчиков выделялась группа, специализировавшаяся на буддийской тематике. Называются имена рассказчиков, мужчин и женщин, дающие основание предполагать, что большинство из них были монахи и монахини. Внутри этой группы рассказчиков существовала, видимо, некоторая специализация как по тематике, так и манере исполнения повествований, что нашло свое отражение в тех нескольких терминах, в которых известия о буддийских рассказчиках до нас дошли: 1) шо (или цзян, тань) цзин - «рассказывание канона», (разъясняется как «раскрытие и изложение буддийских книг» (вэй янь шо фо шу); 2) шо цаньцин - «рассказы о посещениях и приглашениях» разъясняются как «рассказы о гостях и хозяевах, медитации, познании пути и других подобных вещах» (вэй бинь-чжу цаньчань у дао дэн ши); 3) хунь цзин (или шо хунь цзин) - «пародирование сутр» и 4) тань чан инь-юань - «пение о карме под струнный аккомпанемент» - никак не разъясняются[77]. Считается, что сунских текстов, на основании которых можно было бы судить об этих видах буддийских повествований, не сохранилось, поэтому о них высказывались только предположения.
Как отмечает Я. Прушек, о первой группе шо цзин (термин обычно переводят «рассказывание сутр») можно, видимо, судить по найденным в пещерах Дуньхуана текстам бяньвэнь[78] и, добавили бы мы, особенно по цзянцзинвэнь. Тексты эти, правда, более ранние, в основном, периодов конца Тан-У-дай (907-959), но некоторые, например, «Бяньвэнь о воздаянии за милости», относятся и к более позднему времени (конец X - начало XI в.). Они дают определенное представление о методе «раскрытия и изложения буддийских книг», преимущественно сутр, хотя утверждать с уверенностью, что этот вид повествований не претерпел к концу XIII в. изменений и, быть может, даже весьма значительных, невозможно.
Вторую группу - шо цаньцин - «рассказы о посещениях и приглашениях», - как можно предположить, представляли повествования, в которых толковались некоторые стороны буддийской практики - такие, как, например, созерцание, постижение пути. Еще одна тема повествований этой группы - «гости и хозяева». Что под этим понималось, недостаточно ясно. Имеются ли здесь в виду «религиозные празднества», как это предполагает Я. Прушек, устраиваемые благочестивыми хозяевами для гостей[79], или речь идет о «паломниках и монахах», которые «в благочестивых беседах познают истинное учение...», как это понимает А. Н. Желоховцев[80]? Или «гости и хозяева» означают рассказчиков («хозяев») и их слушателей («гостей»)? Как показывает Сунь Кайди, именно этими терминами обозначали при рассказывании сутр тех, кто вел повествование на помосте (фаши, дуцзян) и тех, кто их слушал[81]. (Тогда, по - видимому, правильнее будет перевести: «рассказы о посещениях и приглашениях - это рассказы о том, как слушатели и рассказчики [беседовали о] медитации, постижении пути и подобных вещах».)
Мысль о том, что этот вид повествований мог представлять серию вопросов и ответов, была высказана Ху Хуайчэнем, но отвергнута Я. Прушеком, как не имеющая достаточных оснований[82]. Мы же склонны разделить точку зрения Ху Хуайчэня и А. Н. Желоховцева, считающих, что повествования этого рода могли иметь форму бесед между слушателями и рассказчиками. И тем более что это могло происходить на религиозных празднествах, где, как правило, присутствовали буддийские монахи, выступавшие там с проповедями[83].
Представляется, что обе точки зрения пока, до обнаружения каких-то новых материалов, приемлемы только в качестве рабочих гипотез.
К этому виду повествований тематически примыкают произведения четвертой группы - о карме. Это были, видимо, особые сочинения, певшиеся под аккомпанемент какого-то струнного инструмента, и, благодаря манере исполнения, выделенные Чжоу Ми в отдельную группу[84].
Труднее решить вопрос о том, что из себя представляли повествования третьей группы - хунь цзин, упоминаемые У Цзыму и Чжоу Ми. Я. Прушек на этот счет высказывает несколько предположений. Одно из них - о том, что в повествованиях хунь цзин имело место разъяснение и толкование сутр, основанное на игре слов (в основе которой лежала омонимичность китайского языка) и подобное в какой-то мере тому, что наблюдалось в хунь хуа[85], представляется вполне вероятным. Однако слово хунь - «забавный, смешной, вышучивать» имеет, по нашему мнению, в терминах хунь хуа и хунь цзин различные оттенки - любая шутка (ирония) по поводу священного текста имеет определенный подтекст и таит в себе десакрализацию.
77
Гуаньюань найдэвэн Дучэн цзишэн (Записки о достопримечательностях столицы), с. 98,
83
Следует отметить, что эпизод из
84