Она подвинулась к нему, вдыхая запах кокосового крема вперемешку с запахом теплого шоколада.
— Я не могла дождаться, когда доберусь до дома, Майкл. Я хотела тебя поблагодарить за все, что ты сделал для меня.
— Ты все сделала сама. Я только открыл пару дверей.
— Я получила замечательную должность и офис, о котором всю жизнь мечтала. Это так здорово!
— Да, это грандиозно! Попробуй торт. — Он подал ей кусочек на вилке. — По-моему, он не пропекся.
Но Лиззи не волновал торт. Ее волновал этот мужчина. Мужчина, которого она любит. Она разглядывала его карие глаза в лукавых лучиках морщинок, его улыбчивые губы. Он тоже её любит. Она знает это. Сегодня утром он очень испугался. И она тоже испугалась и слишком быстро отступила.
Лиззи хотела сказать все это Майклу. Но тут его рука, державшая вилку, дрогнула и кусок торта упал на пол. Он придвинулся ближе. Лиззи почувствовала дрожь.
— Я думаю о нашем утреннем разговоре, — сказала она.
— Не надо, не думай. От этого одни неприятности. — Он уронил вилку на пол и обнял Лиззи. — Я не должен был дать тебе уйти, — сказал он, зарываясь в ее волосы.
— Я тоже, — ответила она.
Боже, как она счастлива очутиться вновь в его объятиях, услышать, как стук его сердца отзывается в каждой клеточке ее тела. Его голодные губы ласкали ее губ. Желание наполняло ее точно густой сироп. Она плотно прижалась к нему.
— Я хочу тебя. — Он повел ее в спальню. Его пальцы боролись с пуговицами на ее жакете.
— Да, я тоже тебя хочу!
Лиззи споткнулась обо что-то металлическое и почувствовала влагу: похоже, она задела канистру с краской. Но сейчас ее это ничуть не волновало. Она продолжала идти, выкинув из головы всякое благоразумие.
Они упали на постель, избавляясь от мешающей одежды. Молнию на юбке заклинило, они сорвали ее. В порыве страсти досталось и чулкам. Краем глаза Лиззи заметила, что их ноги выпачканы белым.
Майкл не мог поверить, что снова держит Лиззи в своих объятиях. Он чувствовал, как изголодался по ней. По ее цветочным духам, по ее крепкому телу, гладкой коже. Она гладила его тело, и он вздрагивал от ее прикосновений. Он хотел ее, хотел полностью раствориться в ней, слиться с ней в одно целое.
Он медленно целовал ее: губы, шею, грудь, упругий живот. Лиззи стонала от удовольствия, зарываясь в его шевелюру. Ему хотелось, чтобы ее чувства были острее, чем в первый раз. Ему хотелось, чтобы она почувствовала то, что чувствует он.
Лиззи не хватало воздуха, она часто дышала, дрожа от возбуждения. Майклу нравился вкус ее тела, ему нравилось доводить ее до пика, и это было совсем не то, что он испытывал с другими женщинами. Казалось, чем больше он доставляет ей удовольствия, тем больше он ее хочет.
Когда они занимались любовью, исчезали все противоречия между ними: они были одной командой и каждый знал, чего хочет другой.
Лиззи откинулась назад в полном изнеможении, шепча имя Майкла. Ее наслаждение приносило ему неизъяснимое блаженство. У него промелькнула мысль: может, это и есть его половинка, та единственная в мире душа, которая предназначена только для него.
Майкл смотрел на Лиззи. Боже, как она прекрасна! Ее кожа потемнела от загара, на плечах виднелись светлые следы от купальника. Она еще не могла отдышаться, упругая грудь ритмично вздымалась. И она улыбалась — сладкая, расслабленная.
Все еще трепеща, Лиззи прижалась к нему. И Майкл понял, что любит ее. Любит ее тело, любит душу, любит ее целеустремленность и энергию.
Майкл страстно припал к ее губам. Лиззи прервала поцелуй, посмотрев на него широко раскрытыми глазами.
— Что ты со мной делаешь? Я не помню, где я была все это время.
— Здесь. И со мной. — Он откинул прядь волос с ее лица.
— Я люблю тебя, Майкл. — Ее слова звучали как молитва.
— Я тебя тоже. — Он знал, что не стоило этого говорить, но не мог остановиться. Он здесь с ней. Он здесь для нее. Они вместе.
Что он делает? Но Лиззи потрясающая женщина. Она не будет ничего требовать, устраивать истерик. Она сказала, что не собирается вить гнездо. Она принимает его таким, какой он есть. Ну и что с того, что она сказала, что никогда не ляжет с ним в постель?
Они лежали обнявшись. И Майкл знал, что надо подняться и пойти в свою постель, за ту стену, которую он целый день возводил. Но Лиззи не отпускала его: ее руки обвивали его тело, ее ноги сплелись с его ногами. Поэтому он никуда не сможет уйти, даже в ванную. Майкл понимал, что с удовольствием разрушил бы отремонтированную стену, как разрушил все преграды между ними.
8