Шилов: В том-то и состоит одна из ключевых проблем высокопоставленных лиц – они руководствуются впечатлениями, а не опираются на детальную проработку возможностей и последствий…
Председатель: Так, господа, вы знаете регламент, не открываем дискуссионных клубов. Что же касается представленной Вами, Авдей Наумович, картинки и Ваших выводов по этому поводу, то мы это все учтем. Хотя, надо заметить, что уровень субъективности в ней просто зашкаливает. При том, что Вы нас постоянно призываете к объективности…
Шилов: Что я могу сказать? Дурное влияние…
Председатель: Ясно. Продолжение заседания в Вашем присутствии бессмысленно и даже неуместно. О его результатах Вам будет сообщено отдельно.»
В общем, по итогам того заседания Авдею Наумовичу была назначена дисциплинарка за «отступление от процедурных мероприятий», что-то вроде этого, точно не вспомню. На самом деле, ничего серьезного, по сравнению с тем, что могло бы быть. Тут важно другое, а именно то, как отреагировали на представленное «исследование» верхи. Они под самыми страшными страхами запретили публикацию той схемы, лишили все ведомство Шилова доступа к некоторым ресурсам, и сократили численность вневедомственного аппарата, то есть непосредственных подчиненных Шилова, вдвое. При этом оставив и меня и Елену Федоровну. Означать эта реакция и действия могли только одно – Авдей Наумович в своих изысканиях по этому поводу оказался не просто достаточно близок к истине, а еще дополнительно открыл верхам глаза на что-то. Только вот, что это было у меня нет даже догадок.
Да и не существенно это. Гораздо существеннее то, как в дальнейшем он и мы вместе с ним осуществляли нашу деятельность, ведь наметился устойчивый курс на то, что нам сокращали, как поле деятельности, так и полномочия, причем делалось это очень ощутимыми темпами, я бы даже сказал, чрезвычайно резко. В тот период всем нам стало очевидно, что всех нас хотят согнать со всех наших «позиций» и загнать в «ДВиК», сделать из нас что-то вроде системно-несистемной оппозиции. Это мы поняли на основании того, что началась кампания по обозначению «ДВиК», как главного политического оппонента правящей «элите». И ключом этой компании было увязывание с движением, как Шилова, так и нас, но в негативном свете – проще говоря, тезис был в том, что мы использовали «ДВиК» исключительно для конвертации политического капитала в свой личный финансовый. Нормальный подход? Выставить нас теми, кем являются они. Признаюсь, лично я не ожидал, что они до такого додумаются. По сути, они обратили всю нашу предыдущую деятельность против нас же самих, но не огульно, а используя наше самое слабое место – очень низкую публичность на протяжении большей части нашей деятельности, плюс еще мы были оппонентами практически для всех общественных организаций. Не перестану повторять, эту бы креативность на созидательные цели…
Вы спросите, а как же задача – «ДВиК» номер два в законодательной ветви? Ответ простой – эта задача в первую очередь и решалась. И решалась она за счет протестного электората, которому главное было отдать голос за того, кого правящая группа считает главным оппонентом. Удивляет то, насколько точно и тонко верхи все рассчитали, ведь этого самого активного протестного электората, который бы точно проголосовал, было ровно столько, сколько было нужно, чтобы «ДВиК» стало номером два. Видать все же научились они у Авдея Наумовича, как нужно получать и использовать данные. Уверена, что в этом ходе верхов ключевую роль сыграла ОАММ, хоть букву «А» в этой аббревиатуре уже нужно исключить, так как ни о какой автономии речи уже и быть не могло, если она вообще когда-нибудь была. Не скрою, очень обидно было лишиться такого ресурса, ведь если бы у нас остался к нему доступ, мы бы наверняка тоже владели бы информацией об электоральном раскладе. Но очень много «бы». По факту нам пришлось перейти от «превентивного способа действий» к «реактивному», который так негативно воспринимал Шилов. Правда не все было так мрачно, так как неожиданно появился новый старый «союзник» в лице Видова и ресурсов научного сообщества. Союзником он был, конечно, очень условным, его главной задачей было отвлечь, используя нас, внимание и ресурсы верхов от его деятельности и деятельности научных корпораций, которых он вообще мог лишиться, так как государственные корпорации сумели снова практически полностью переподчинить прикладную науку себе, а оставаться только с фундаментальной наукой Видову было как-то не с руки – денежный поток очень сильно сокращался. Вот Геннадий Евсеевич и предложил нам новый союз.