Я задумался над этими словами. Это действительно похоже на правду. Мы часто отказываемся от предложений судьбы, ожидая чего-то большего в будущем. Но – такая странность – судьба больше не торопится к нам со своими предложениями. И неважно, почему ты отказался – из страха или по прихоти. Она не заходит в твой дом дважды. Впрочем, этот суфий – уже третье предупреждение. Сначала астролог, потом старцы, теперь – суфий.
– Хорошо, – сказал я. – Буду искать.
– Мой духовный учитель Байазид говорил мне: «Тридцать лет я искал Бога. Но когда я узрел Истину, то оказалось, что искателем был Бог, а искомым – Я». Доверься тому, что будет сказано. Проблема в твоем сопротивлении. Ты хочешь сделать все сам, взять ситуацию под контроль. Но если даже я – простой смертный – могу взять и лишить тебя контроля над ситуацией, как можешь ты желать контролировать Промысел?
И не успел я подумать над этими его словами, как суфий взял уже с подноса свой колокольчик и звякнул им. Двери распахнулись, и я снова увидел темноту надетой на меня повязки. На сей раз рот мне завязывать не стали. Погрузили в машину и, прежде чем дверь захлопнулась, я снова услышал суфия:
– Данила, этот мир – гора, а наши поступки – выкрики. Эхо от выкриков всегда возвращается к нам.
Щелчок дверного замка, и машина рванула с места.
Данила замолчал. Было видно, что этот рассказ дается ему нелегко.
Казалось, что он словно бы исповедуется передо мной.
Но в чем? Почему? Какой грех на нем?
Зачем он указывает все эти подробности?
Но спросить ею об этом я не решался.
Я продолжал слушать, чувствуя, что скоро мы подойдем к самому главному.
Меня выгрузили на том же месте, где к забрали. Тогда мои похитители не поздоровались, сейчас они не попрощались. Я огляделся по сторонам, река по-прежнему неспешно несла свои воды, а над ней чуть поодаль все также возвышался Иоанновский монастырь. Вечерело.
«И куда мне теперь идти? Что делать?» – я был в растерянности. Все случившееся со мной за эти сутки казалось каким-то дурным сном. Еще вчера я бы не поверил ничему, что произошло со мной за этот день. «Надо пойти домой и хорошенько выспаться», – решил я и пошел в направлении дома.
Я шел, не видя дороги, не чувствуя ног. Го мне хотелось что-нибудь сделать, то я, напротив, превращался в тревожное ожидание. Потом я смотрел по сторонам, думая, что сейчас какой-нибудь человек подойдет ко мне и скажет: «Делай то-то и то-то!» В какой-то момент я начал думать, что схожу с ума, что пить надо меньше и вообще, что я верю каким-то полоумным…
Уже дойдя до своего дома и поднявшись в квартиру, я стал ощущать подступающий приступ тяжелой тревоги. Эти приступы часто случались у меня после демобилизации из армии, но последнее время ироде как оставили » покое. Я раздевался, чтобы лечь спить, когда из моего кармана вдруг выпали четки.
«Господи, и вот еще четки! – подумал я, поднял их с пола и пригляделся. – Надо найти монахов и отдать…» Деревянные шарики темного дерева, отполированные руками молящегося. В основании связки находился брелок, вырезанный из камня. По всему было видно, что вещь эта старая или, по крайней мере, долго использовавшаяся. На брелке можно было различить некое подобие колеса
– Интересно, что оно значит? – я уже начал разговаривать сам с собой и подумал, что это может плохо кончиться.
Я отложил четки, скинул оставшуюся на мне одежду и залез под одеяло. Тревога усилилась. Полчаса я вертелся в постели, потом решил взять четки в руки. Перебирая бусины, я вдруг услышал голос: «Вы не верите знакам». Казалось, это сказал суфий, но его голос звучал на сей раз внутри моей головы. Я озадачился: «Колесо – это знак?»-
Голос повторился: «Вы совсем не принадлежите себе. Вы – тот человек. Не боритесь же со своим чувством, не омрачайте промысел Божий сомнением. Уже сегодня вы будете знать больше нас всех». На сей раз внутри моей головы говорил старец. «Ничего я не узнаю! Вот сейчас засну и ничего не узнаю!» – мысленно ответил ему я.
«Саранча не делает вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям. И мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит она человека. В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них», – гулким эхом подземного коридора зазвучал в моей голове голос второго старца.
«Вы не должны уходить! – словно бы вторил ему в моей голове голос астролога. – У вас всего одни сутки! Понимаете вы, одни сутки! У нас у всех одни сутки! Пожалуйста, сделайте то, что вам скажут! Это очень важно! Сделайте все, о чем бы вас ни попросили!»