И ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи;
И голос Его – как шум вод многих;
Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч;
И лице Его – как солнце, сияющее в силе своей.
И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый.
И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь первый и последний
И живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти.
Итак, напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего.
Откровение
святого Иоанна Богослова, 1:10 – 19
Белый Аэробус с двойной голубой, изогнутой, как волна, линией на борту оттолкнулся от мексиканской земли и взмыл в небо, взяв курс на Россию. Мы взлетели, и я сразу заснул. Предыдущая ночь ушла на сборы, а в пустыне я почти не спал.
В небе боги дали мне сон, которым я вновь смог управлять. Сначала я увидел себя в каком-то темном помещении, напоминавшем элеватор, и понял, что это сон. Далее мне предстояло вернуться в свое астральное тело и снова овладеть им. Я сделал это.
Теперь мой путь лежал к своему физическому телу. Преодолевая силы земного притяжения, я заставил себя взлететь. И уже через несколько мгновений был рядом с Аэробусом. Я увидел себя через стекло иллюминатора и прошел внутрь салона. На моем лице была улыбка. Я улыбнулся в ответ своему спящему телу и соединился с ним.
Потом я расширил свое физическое тело до размеров самолета. Почувствовал, как оно вытянулось, а мои руки стали крыльями. Я ощутил себя большим и сильным, парящим над мировым океаном. Взмах крыла придал мне дополнительной смелости, я стал подниматься все выше и выше, пока наконец не почувствовал жар, исходящий от Солнца.
– Я посылаю тебя в Россию, – сказало мне Солнце.
– Я благодарен тебе за это! – ответил я.
– Слушай же, что Я скажу тебе, сын великой пустыни! Дни Мои сочтены, Тьма наступает, но пока ты в небе, с тобой Вода и Воздух – сила и чистота. Ты будешь сражаться с Огнем и Землей – страстью и нуждой. Исход этой битвы неведом.
Помни же, что обе стороны всегда есть в тебе. И одна сторона не может быть без другой. Потому не ищи врага себе, но ищи во враге друга. Все едино, но не все Свет, но Свет есть во всем.
Мой избранник уже на месте, и он ждет тебя. Ему окажешь ты помощь, если победишь страх и сомнение. Время упущено. И Свет может ошибиться, а люди обладают свободной волей. Как распорядитесь вы ей, так и будет…
Я проспал весь свой путь от Мексики до России. Тревога и надежда боролись в моем сердце. Я держал путь в святую для меня страну. На нее возложена великая миссия. Справится ли она с ней? И чем я смогу ей помочь? В чем моя миссия?
Поле Шереметьевского аэродрома встречало меня свежим утренним ветром. К трапу подали автобус. Потом я прошел паспортный контроль и таможню, получил свой багаж и вышел в холл аэропорта.
«И что теперь? Что мне делать? Куда идти?» – только сейчас я задумался об этом.
В растерянности я принялся смотреть по сторонам. Ко мне подходили какие-то люди, предлагая услуги такси. Я отказывался и продолжал ждать. Время шло, я подумал и решил: «Пойду куда глаза глядят».
Но как раз в это мгновение мой взгляд упал на стройного широкоплечего молодого человека – русого, с голубыми глазами. Он держал в руках лист бумаги со странной и лаконичной надписью: «Свет». Доли секунды я колебался, а потом просто взял и подошел к нему.
– Я – Анхель, – сказал я ему.
– А я – Данила. Пойдем? И мы пошли.
Часть первая
Мы сели в разбитое российскими дорогами маршрутное такси, на самые дальние сидения у задней двери. В течение минуты машина наполнилась целиком, пассажиры расплатились с водителем, и мы поехали.
Я посмотрел назад. За поворотом исчез Шереметьевский аэропорт. И только теперь я осознал – все, моя Мексика позади, я в России.
Какое-то время Данила молчал. Его лицо было спокойно, но я видел, что он о чем-то напряженно думает. Потом он повернул ко мне голову и сказал: «Не знаю, с чего начать. Но начало – это не главное. Просто слушай».
Я приехал в Москву неделю назад и снял небольшую квартиру на окраине города. Мне нужно было встретиться с тобой и все тебе рассказать. Но лучше все по порядку. Так, наверное, будет понятнее.
Меня зовут Данила. Мы с тобой никогда прежде не были знакомы. Но я знал, что сегодня ты приедешь в Россию. А ты, я думаю, понимал, что твоя поездка не случайна. Ты не ослушался посланных тебе знаков, а вот я сначала им не верил. И это стало причиной большого несчастья.
Когда я родился, прабабушка Полина увидела вокруг моего тела свечение. Ее пытались разубедить, но она настаивала, поэтому врачи сказали, что она просто сошла с ума. Старый человек прожил большую и нелегкую жизнь. Она родилась в Сибири, в далекой деревне, так и не обучилась грамоте, пережила революцию, две мировых войны и знаменитые коммунистические стройки. Сойти на старости лет с ума – почему нет? Это казалось логичным исходом.
Бабушка Полина говорила, что я стану великим человеком, но мне предстоят тяжелые испытания. Она постоянно рассказывала о каких-то ужасающих битвах, отблески которых она видела внутри своей головы. Всю свою старость она провела, скитаясь по психиатрическим больницам. Раньше с такими людьми в нашей стране не церемонились.
Я рос «плохим ребенком». Учеба мне не давалась, слушаться родителей я не хотел. Мне было странно все, что они делают, и смешно все, что они говорят. Уже с трех лет я стал думать о смерти, о том, что будет, когда меня не станет. Что я тогда буду делать?! – эта мысль повергала меня в ужас.
Игры сверстников никогда не доставляли мне удовольствия. «Почему они не думают о смерти?» – спрашивал я себя. Это казалось мне странным, нелепым, абсурдным. Постоянные конфликты с детьми и взрослыми заканчивались для меня отцовской поркой, «чтобы я вырос нормальным человеком». Я сжимал зубы и терпел.
Мать хотела верить словам бабушки. Но на самом деле она просто успокаивала себя. Отец не хотел и слышать об этом. И как только мне исполнилось шестнадцать, я сбежал из дома. Работал где придется жил у друзей, пока, наконец, меня не забрали в армию. Я попал в Чечню, из мирной жизни – прямо в войну.
Там я столкнулся со смертью нос к носу. Помню, как через полгода военной подготовке наше подразделение собрали по тревоге. Ничего не объяснили. просто погрузили в вагоны и привезли в Чечню.
В войну трудно поверить. Прошла неделя, другая. Ты как на учениях или во сне, все не взаправду.
Мой взвод менял место своей дислокации. Я сидел на броне БТР и оглядывал хмурый горный пейзаж. Вдруг – взрыв, автоматные очереди; всполохи огня и крики раненых.
Тогда из двадцати восьми человек выжили только трое.Я лежал лицом вниз в холодной октябрьской земляной жиже. «Нет, это не сон, – понял я. – Это самая настоящая война».
Я уже больше не боялся смерти, только плена. Но обошлось. Нас прикрыли с воздуха, и чехи скрылись.
Как сейчас помню – равнина между холмами, воронки от взрывов и мои друзья. Их тела распластаны по земле, головы вскинуты, а испуганные, широко раскрытые глаза устремлены к небу.
Пережив войну без единой, царапины, я подумал, что бабушка была права. Нужно что-то делать.
Я решил учиться, но так и не выбрал профессию. Год провел в одном питерском институте, второй – в другом. Мне казалось, что я знаю больше своих учителей. Да и вообще, какой смысл учиться, если мы все равно умрем?
Постепенно во мне рождалась ненависть к этому миру. И тогда я познакомился с нашими антиглобалистами. Они говорили, в целом, правильные вещи. Мы живем в век потребления, все только о том и думают, как бы нажить денег. Никто не думает о тех, кому действительно плохо, никто никому не нужен. У людей не осталось ничего святого. Всем правят деньги финансовых магнатов с большими животами.