Сейчас Ждану уже не было нужды что-то доказывать. Его принимали без испытания всегда. И всегда же с радостью. Во-первых, из-за надежности в бою. Ну а во-вторых, он никогда не забирал себе все вознаграждение за пленных, ежели такие случались. Не было случая, чтобы под конец похода Ждан не устроил для соратников хорошей попойки, если, конечно, ему доводилось захватить пленных.
– Здгавствовать тебе долгие лета, Зануда. – Капитан радостно протянул Ждану руку, как только мы с купцом отошли.
– И ты здравствуй, Картавый. – Ждан улыбнулся и пожал протянутую руку.
– Хм, и здесь тебя Занудой кличут, – усмехнулась Борислава.
– Да уж. – Ждан не смутился. – У нас даже шутка была: Зануда не всегда нудный, да и у Стояна не всегда с женщинами получается.
При этих словах Картавый помрачнел.
– Нет больше Стояна, – промолвил он.
– Как так? – удивился Ждан. – Боец-то справный был.
– Стгелу поймал. Пагшивая стгела, зазубгенная. Вытащить не смогли. Жаль, Искателя с нами не было. Пагу дней еще Стоян кговью кашлял, не довезли до лекагя, помег в догоге. Нас в той стычке знатно помяли.
– То-то я смотрю, отряд у тебя на две трети из каких-то голодранцев молодых, – кивнул мой спутник.
– Охотники, – отмахнулся Картавый. – Я пгикинул, в здешних лесах они нужнее губак. А там пгигляжусь, может, кого и оставлю в отгяде. Из Бочажского княжества они. Там нас и пгогедили знатно. Пгишлось из местных набигать новых.
– Бочаг? – удивился Ждан. – С каких это пор туда купцы ходят?
– С тех самых.
– Там же болота!
– Были болота, а нынче – тогговая догога.
– Да чем они торговать-то могут, кикиморы болотные? Окромя грязи – никакого товару. А князь их что, вообще умом тронулся? У Бочага единственная защита – болота.
– Э, не скажи. Тгавка у них нашлась интегесная, газгыв-тгавой обзывают. Златомостские алхимики в погох ее как-то добавляют. Жуткая смесь выходит. Словом, купцы сами все оплатили, болота осушили, кое-где гати намостили. Князь тамошний газбогател. Отггохал себе каменный детинец. Многие купцы на этом стгоительстве нажились. Даже нанял полк замогских мушкетегов для охганы. То бишь люди – замогцы, мелковатые такие, могды смуглые, нелюдимые. А огужие – из того же Золотого Моста.
– Ну и как они в бою, заморцы эти? – задумчиво поинтересовался Ждан.
– А хген его знает, – развел Картавый руками. – Я с ними не дгался. Огужие их поубойнее луков будет, пго то слыхал. А в гукопашной, думаю, наши пагни посильнее. Мы, венеды, кгепче, мощнее. Да егунда все это. Какой дугак с Бочагом свяжется? Там же одни бунтаги. Даже князь их году не княжеского, а пгедшественника своего скинул с пгестола да пегед всем людом и загезал. Замогцев потому и нанял, что боится люда своего служилого. А ну как на копья поднимут? Газбойники там гасплодились! Замогцы ни хгена в наших лесах сделать не могут, а бочажцы служат абы как. Им по дебгям гади княжеской мошны лихих людей выкугивать охоты нет.
– Все как везде, – качнула головой Борислава.
– И не говоги, кгасавица, стгашно жить стало, – рассмеялся Картавый. – Вот давеча в Тихой Замути тоже тгоих загезали. Говогят, уважаемые в своих кгугах люди были. – При этом капитан как-то странно посмотрел на Ждана.
– Не знаю, не слышал, – сохраняя невозмутимое лицо, ответил Ждан.
Капитан провел ладонью по короткостриженым светлым волосам. Его серые глаза словно бы вцепились клещами в моего спутника. Крепкий, широкоплечий, ростом он ненамного превосходил Ждана, отчего казался почти квадратным. На его загорелом лице, исчерченном шрамами, выражение ехидства казалось чужеродным. Мало кто смог бы с первого взгляда заподозрить в Картавом, весьма известном в наемничьих кругах, цепкий ум. Широкий, выдающийся вперед подбородок, покатый лоб и массивные надбровные дуги скорее наводили на мысль о тупом рубаке. Впечатление это конечно же было обманчивым. Тупые вояки не командуют известными отрядами.
– Я слышал, убийца пгямо с ума сошел. Полосовал свою жегтву чуть ли не на мелкие кусочки. Телохганители и сунуться побоялись. Зато нож гассмотгели во всех подгобностях. Оба ножа, – веско добавил он. – Хогошее огужие, славная златомостская ковка. Откуда оно у пгостого бгодяги?
– Картавый… – нахмурился Ждан. – Я давно тебя знаю, и ты меня еще несмышленышем помнишь. К чему все это? Есть что сказать – говори, не ходи вокруг да около.