– Поясни, Пахдиэль!
– “Из евшего вышла снедь” – намек на то, как хищные птицы разорвали зверя и скормили птенцам мясо льва, который сам пожирал слабейших. “Из сильного вышло сладкое” – значит, в труп, нет, в выжженный солнцем скелет пчелы нанесли сладкий мед.
– Негодная головоломка!
– Почему, юноша? – сердито спросил ангел.
– Коли загадка правильная, то, чтоб распутать иносказание, отгадчик должен знать известное загадчику. Тобою наущаемый, я хранил втайне историю льва и меда. Значит, заведомо никто не отгадает!
– Нам того и надо! – воскликнул Пахдиэль, начиная терять ангельское терпение, – оставишь в дураках язычников, они разъярятся, затаят злое, потом сотворят вам лихо. Выйдет, что фелистимляне, а не иудеи преступят древний мирный договор меж праотцем вашим Авраамом и царем их Авимелахом. Чем больше преступлений – тем больше оснований! Ты должен понимать меня!
– Ясно мне…
– А чтоб вернее приманить их – заключи пари на дорогой приз. Тогда и отзвук звонче будет.
– Ясно мне…
***
Шимшон собрал удивительный свой мальчишник в Тимнате. Тридцать верных его недругов расселись за щедрым столом. Синей не поскупился на угощение, и молодые язычники энергично набивали утробы. Обиды не заставили себя ждать. Сколько ни предлагали Шимшону вина – назир отвергал соблазны. “Отказывается от чаши – не иначе, за ровню нас не держит!” – шушукались одни. “Не пьет – значит, нездоров!” – шептались другие. “Голову туманит трезвость, а не вино!” – соглашались все.
Шум голосов бурно нарастал, а осмысленность речей опасно убывала. Шимшон подумал, что настало время занять внимание пьяниц загадкой. Он поднялся со своего места и после нескольких хвалебных слов в адрес гостей – долг вежливости хозяина – предложил публике проявить смекалку.
– Слушайте меня внимательно, друзья! – воскликнул Шимшон, – что, по-вашему, означает “из евшего вышла снедь, а из сильного вышло сладкое”?
– Э-э-э, да ведь это слишком просто! – раздались бахвальные крики, – мигом в точку попадем!
– Не надо спешить, – умерил Шимшон пыл хвастунов, – чтобы верили вам – не хвалитесь! Завтра женитьба моя, и семь дней свадебного пира щедро жалую вам – мозгуйте да кумекайте! – великодушно заявил жених.
– Семь дней? Ха! Да мы покрепче орешки быстрее колем! – воскликнул заводила веселой банды.
– И второе мое условие, – не обращая внимания на похвальбу продолжил Шимшон, – отгадаете загадку – я всем куплю по новому дорогому платью, а не осилите – каждый из вас принесет мне богатое одеяние. А пока прощайте, друзья, и надеюсь всех вас увидеть завтра за свадебным столом!
Гости начали расходиться. Громко крича и горячо жестикулируя, они принялись штурмовать хмельными мозгами казавшуюся близкой вершину, и все разом выпаливали самые невероятные версии отгадки.
***
Богатый дом – роскошная свадьба. Подарки и веселье. Танцы и песни. Обжорство и пьянство. Тщеславие и зависть. Лесть и зложелательство. Да разве перечтешь все светлые и темные углы в сердцах хозяев и гостей?
Во главе стола сидят жених с невестой, без вины виноватые в торжестве, шумном и продолжительном безмерно. Трепещет Нимара, белая лицом. Всегда краснощекий, Шимшон сегодня бледен. В своей огромной ручище великан нежно держит маленькую, теплую и дрожащую лапку.
Кроме Маноаха и Флалиты, никто из сидящих за столом не одобрял упрямого отказа Шимшона от вина. Мы не знаем, как отнеслась к этому обстоятельству Нимара, но нам известно доподлинно, что женское благоразумие подсказало ей принять мужнину линию поведения.
Наконец жестокость отступила перед милосердием, и новобрачные были отпущены восвояси. О-о-о, здесь стоит сказать несколько слов! Прекрасная, свежевыбеленная комната. Высокий потолок. От нескромных взоров широкие окна закрывались вышитыми завесами. Пол украшали две цветные циновки добротного и толстого тканья. А меж ними располагалось широчайшее ложе. “Зачем так много места?” – подумал Шимшон и вспомнил узкую и гостеприимную постель Кушит. Впрочем, он тут же устыдился некстати явившимся мыслям.
Раздался робкий стук в дверь. Вошла девушка с серьгой в ухе. Доложила: она служанка, специально приставленная Синеем к молодой чете. Она вручила Шимшону колокольчик для вызова и бесшумно исчезла.
Потекли своим чередом будни праздничного пира. Молодые купались в пучине счастья. Нимара убедилась в правоте отцовской опытности, и улетучился страх, и пришла любовь.