Сона-тян оказалась робкой девчушкой в метр с носом. Взяв дельфина на руки, благополучно запудрил специально выкрашенным в синь дымом «Бакудо-21: Секинтон», обозначившим и мой загадочный приход в гости. Пока юркая Сона-тян, невзирая на начавшую ночь и мрачность глубин, обследовала дно близь места схватки, я переживал за ее безопасность, поддерживая постоянную ментальную связь через одинокую ниточку небесной сети «Бакудо-77: Тентеикура». По берегам Дождевого озера водились крупные саламандры, на дне поджидали другие опасности, в том числе техногенные. Бояться следовало ниндзя…
Из-за использованного Пейном оружия молодая Сона-тян не смогла притянуть находку в водяной торбе – чакра начинала выходить из-под ее контроля. Мне пришлось принять решение имитировать рыбалку и самому замочиться, для быстрого и скрытного передвижения в воде применив некогда виденную у Итачи и Кисаме гармонию навигации «Суитон: Тёува Кохо».
- Спасибо, Сона-тян, - благодарю отработавшую помощницу, огладив кончик носа и глядя прямо в глаза.
Легкое гендзюцу скрыло момент отправки ее домой. Теневики в это время на всякий случай имитировали вытаскивание подцепленного трупа на берег, запечатывание в трупоноску и побег обратным призывом – «Каге Буншин но Дзюцу» обратилось в облачка чакры.
- Джирайя-сама, как же это вас угораздило… - вслух сокрушился я, когда вместе с телом уважаемого мной жабьего сеннина переместился на просторы Ада, где минимален шанс оказаться побеспокоенным кем-то или чем-то.
Глава 4 - Вербовка
Шумно и неровно выдохнув, я собрался и не дрогнувшей рукой вытянул из трупа пять убивших его кокушин – черные иглы из твердотельной чакры и крови. Их структура, к моему удивлению, совершенно не дестабилизировалась от перехода в другое измерение - грешная сила даже укрепила штыри. Я сам такие делал в тюрьме, пытаясь надежным образом прощупать границы печати – бесполезно. Возникла мысль всё-таки растворить кокушин в квинтэссенции боли с третьего уровня, добавить прах с четвертого и познакомить Пейна с действительно адской болью, но я брезгливо отбросил эту детскую и агрессивную мысль, недостойную порядочного шинигами.
Для утилизации оружия Пейна я воспользовался обычной печатью «Тобидогу», к вершинам использования которой, помнится, так усердно стремится Тентен из команды Гая. Прицепив одну из пяти чакрабумажек к кунаю, передал его созданному теневому клону, который начертил на другой стороне стандартное фуиндзюцу «Кибакуфуда» и сноровисто метнул. Эксперимент удался на славу: две печати быстро дестабилизировались и мощно взорвались, образовав облако пыли кокушин. Распыленный черный псевдо-металл оправдал мимолетную задумку по созданию области дестабилизации чакры – деструктурировавшийся клон подтвердил отсутствием возврата опыта и памяти. Однако псевдо-металл даже и не думал окончательно таять – всё до мельчайшей крупицы осело вниз, запорошив соседнюю лилию и обозначив легкий ток воздуха в сторону пробоины этого уровня Ада. Благодаря способностям занпакто в банкай, я за считанные минуты переделал кидо датчика Пустых и присобачил его к отборным черным песчинкам, создав регистратор активности приемника чакры. Слишком малая утечка, чтобы обнаружить её даже целенаправленно. Оставалось только придумать обратную связь со мной и набросить сети, ожидая поклёва.
Тем временем остальные мои теневики благополучно заделали дырки в теле и одежде весьма почитаемого мной шиноби – не только и не сколько за эротические романы «Ича-Ича». Я же сам, игнорируя отвлекающие факторы, занялся тем, что стал выворачивать наизнанку черно-фиолетовые дыры «Бакудо-79: Кьё Шибари», чтобы получить белые шары, испускающие вложенную мной сенчакру, схожую с таковой в мире людей. Из шести плоских блокирующих лучей этого бакудо образовал кольцо, у затылка скрепившее непослушную гриву белых волос Джирайи, усаженного к стенке кувшинки. Мера предосторожности, чтобы очаг не отравился, вобрав в себя колкую силу Ада.
- К-какаши?.. – Выговорил очнувшийся человек, пораженно уставившись на меня с девятью слепяще белыми шарами. – Ты тоже в раю Джодо?
- Здравствуйте, Джирайя-сама. Мы в Аду, - тяжело вздыхаю, отстраняясь, чтобы сесть, пристроившись рядом со своим воскрешенным кумиром.