Вскоре вокруг меня собралась вся стая нинкенов, которым я поручил патрулирование округи, чтобы никто случайно не забрёл во время разгара строительных работ с финальным этапом - укрыванием иллюзиями и магией. К этому времени солнечный диск полностью вышел из-за гор, а я плавно распечатал жировые запасы, вернувшись в «толстого» с целью закрепления достижения, которое одобрила бы Кирио-сан из Нулевого Отряда. Поскольку чакра у всех нас была на исходе, самое время было взбодриться дыхательными упражнениями на утреннем морозе. Мне вот было не до смеха, а Какаши внутри меня то и дело хихикал, через меня видя и слыша, как его нинкены старательно пыхтят, раздувают ноздри и выпячивают грудь колесом, выдыхают облачка пара, за считанные удары сердца опускающиеся блёстками снежинок. Это я так хотел научить стаю лаять зажигательными снарядами вакуумного действия: перегретый воздух сжимается лёгкими; в пасти формируется и выпускается скоростной плотный сгусток; при попадании снаряд взрывным образом расширяется, воспламеняя цель и выжигая воздух рядом с ней; образующаяся разрежённость порождает ещё одну ударную волну.
Моё ожиревшее тело сожгло ведро килограммов, и мир смазался в «Хирайшин но Дзюцу» – это так полёт Райджина, мифологического бога молний, грома и штормов, продлился от замка Бельведер до башни небоскрёба «Улей», где я помог прихваченной с собой стае псов отменить призыв – нинкены вернулись в свой домашний мир. Благодаря скрытному изучению катушек Тесла, я смог превратить «молниеотвод» в обратный излучатель, обладающий точкой фокуса. Прицеливание ещё оставляло желать лучшего, но не в случае отмены «Сенпо Кучиёсе но Дзюцу». Я из башни уже обжитого художниками замка Бельведер в Центральном парке Нью-Йорка телепортировался на плато Кимберли в Австралии – промашка уже всего пара миль. Немного растряс живот в пробежке под южными звёздами – и вот я уже у заветного источника Вуллунггнари, на сей раз свободного от людей и душ. Теневик часовым – и да здравствует сон!
В «Morgan Aquarius’Spa» я вернулся вовремя – длинный поезд из Денвера стучал колёсами навстречу с солнцем через местечко Дотзеро. Гендзюцу на перенесённой мною ГЭС благополучно закрепило у проезжающих мимо плотины с потокообразователями скупую информацию из брошюрок о том, что в Гленвуд-спрингс была и есть своя собственная гидроэлектростанция. Знание об этом укоренилось, когда было вытеснено в подсознание людей восторгами проезда сквозь пещерный туннель, освещённый дуговыми лампами нового образца, всего неделю назад почти произведшего фурор. К слову, три человека едва мозг не сломали, когда придумывали наилучшую схему подсветки этого туннеля и скорую реализацию патентов на применение цветного закалённого стекла и зеркального покрытия на нём с запаиванием слоем простого стекла (массовое ручное изготовление дорого обходилось, но всё многократно окупалось тем, что спрос на порядки превышал предложение).
Класс шакиро но гендзюцу благополучно скрыл реальность воронками взрывных работ и отвалов грунта на полях будущих садов с подогревом, строительными лесами вокруг каркасов зданий и «лежачими» рощами недавно отгруженных деревьев. Не одна сложнейшая иллюзия, но множество перекрывающих друг дружку, чтобы один вагон с цементом становился пятью, чтобы одна бригада рабочих представала пятью, чтобы звуки работ не прекращались ни на минуту, меняясь в зависимости от времени суток.
Когда длинный товарно-пассажирский поезд прибыл на станцию «Гленвуд-спрингс», запустились подобные же территориальные гендзюцу, но с короткой программой воздействия. Иллюзорный конюший радовался прибывшему овсу, передавая сменщикам спящих лошадей; воображаемый метрдотель организовал обход отеля, неустанно зудя о вычетах с персонала за порчу или кражу имущества постояльцами; несуществующий шеф-повар боготворил за полные вагоны кукурузы с консервами да колбасами и выдавал распечатывающиеся блюда из ресторанов Чикаго за творения своей отъезжающей в ночь команды; незримый прораб кричал о срывах планов строительства из-за ленивых бездарей, только и гораздых, что проспориваться на виски из-за купания голышом, и о том, что приезжие должны тесниться чуть ли не по двое в койке, ведь точно не успеют к ночи качественно вставить окна с дверьми – хотя бы для полуподвала отеля «Набережный» со складскими и техническими помещениями, а также номерами для стажёров и временных сотрудников. В общем, мои гендзюцу всех застращали послезавтрашним приездом высоченной комиссии: мой маячок на Моргане ясно давал понять, что с запозданием выехавший поезд примчится никак не раньше среды. Правда, я только учусь на мастера гендзюцу и шаринган обязался не активировать, потому рота теневых клонов не раз и не два вмешивалась, чтобы ни у кого из прибывших крыша не съехала или не протекла от чрезмерного гипнотического воздействия. Как никак, в тесных пассажирских вагонах прибыли сотни высокооплачиваемых и квалифицированных профессионалов, которым вменялось в задачу превращение в конфетку работы предыдущих волн заезжих «зэков и пьяниц», оказывается, способных не только хвастаться да врать в три короба.