Устроившись у стены прямо напротив раздвижной двери, положил ножны с танто на бедра и прижал предплечьями. В новом теле у меня точно получится поза лотоса. Какаши знает основы медитаций и сам много раз вязал ноги кренделем, но я, Хачи, привык иначе общаться с занпакто. Шинигами, овладевшему банкаем и умеющему в любое время мысленно общаться со своим занпакто, все равно крайне рекомендовано продолжать специальные медитативные практики – пределу совершенства нет, как говорят. К тому же, по мере поступательного движения к вершине иерархии занятия дзиндзэн становятся глубоко въевшейся привычкой.
-- Эм-ма, Хачи… давай в привычную позу лотоса, а? От давления твоих рук неуютно как-то…
-- Хорошо, Какаши.
К этому времени мальчишки все еще посапывали (а еще генины, чтоб их!), а из кухни уже раздавались звуки и плыли ароматы жареной в специях рыбы. Скумбрия. Любимая рыба моего занпакто, а теперь и моя. Да, впредь я всегда отличу ее запах от всей остальной рыбной вони – в голове раздалось преувеличенно громкое сопение.
На сей раз у моего занпакто получилось вытащить меня во внутренний мир, всего через полчаса медитации. А в Обществе Душ у Каси Кирэру раз на раз не приходилось – женское непостоянство.
- Мма, я так и знал, - ехидно прокомментировал Какаши.
- Признайся, - говорю, прожевав сахарную плюшку, - что тебе самому нравятся моти, - беря оную сладость и макая в сочащийся мед, чтобы зажмуриться и медленно смаковать.
Признаться, стоило усилий удержать себя от варварского истребления всего и вся, что узрел в обновленном внутреннем мире. Я очень, очень соскучился по лакомствам! Ну, хоть в своем внутреннем мире я могу насладиться ими вдосталь?! То, ради чего сюда стремился, благополучно забылось.
Какаши тоже сорвал это пирожное. Гладкое и тонкое тесто из клейкого риса Моти с начинкой из бобовой пасты адзуки.
- Всего должно быть в меру, - наставительно изрек Какаши, лениво кусая моти.
- А то ты не знаешь мою меру, - поддел, жуя.
- Это поделенную на шесть? – Скривился глаз занпакто, предпочитающего не выходить из образа себя прежнего. Он попытался меня подколоть на весе?
- На пять с половиной и восемьсот пятьдесят один в периоде, - педантично отвечаю, копируя его же тон. В заклинаниях очень важны расчеты, без умения производить в уме сложные математические действия не стоит пытаться становиться мастером кидо. – Мне за поеданием сладкого лучше думается, - все же мягко поясняю ему, хотя он ведь и так это знает.
Какаши выразительно состроил глаз и молча ушел к своему дереву-гиганту, оставшемуся довлеть над равниной, покрывшейся вкусным лесом. Вволю утолив терзающий голод, пошел к нему, по пути вспоминая, собственно, зачем же сюда явился.
- Мнм, что надумал? – Лыбясь глазом, спросил занпакто.
- Учиться работать с чакрой. Команду надо срочно занять собственными тренировками, чтобы не мешали моим упражнениям.
- И все? – Глядя донельзя серьезно.
- Когда танто вызваны отсюда в явь, тело вспоминает свои старые навыки и рефлексы…
- Нет. Мннаа… Когда я здесь, тело Хатаке Какаши управляется Ушода Хачигеном, берется его моторика и все остальное. Когда ты вызвал меня, тело Хатаке Какаши получило доступ к моим тренированным рефлексам и мышечной памяти, как будто Хатаке Какаши очнулся в теле Хатаке Какаши, а до того был без сознанья.
- Понял. Сознательное за Ушода Хачигеном, бессознательное за Хатаке Какаши. Если не фокусироваться на том, как делать что-то известное…
- И вновь нет. Я, эм, обучаем. И более правильный глагол «мешать». Вызывая танто, ты вызываешь меня в себя, сэмпай… Я как бы вновь возвращаюсь в тело и во всей доступной полноте воспринимаю мир, как бы одновременно и от первого лица, и от третьего. Мы вроде одно и в тоже время разное. Накладки отсюда… Мнм, как-то так в общем, - почесал затылок Какаши. – Эм, просто знаю – не спрашивай, откуда, - тут же открестился он от моего внимательного взгляда.