л себя по плечу и поплелся дальше. Обиженному дядьке оставалось лишь прорычать несколько бранных слов и уйти восвояси. Как недавно заметила Арисава, вид у Куросаки был сейчас и правда не самый приглядный. Пустые глаза, под которыми уже прорисовывались мешки, рот чуть приоткрыт, ленивая походка, растрепанные волосы - словом, все так, как бывает с опытными наркоманами, принявшими дозу, которая больше не доставляет им никакого наслаждения, а только избавляет от боли ломки. Он медленно передвигался по улице, не замечая никого вокруг, и бессмысленно наблюдал за облаками. Внезапно прямо у него под ухом зазвучала губная гармошка. Ичиго непроизвольно крутанул головой. Под деревом, поджав под себя ноги, сидел уличный музыкант и наигрывал кантри. Коробка, стоявшая перед ним, пустовала: не то мелодия мало кого интересовала, не то внешность исполнителя всех отпугивала. Это был огромный, больше двух метров росту, мужик за тридцать, крепко сложенный, с грязными длиннющими волосами, сплетенными в дреды, и в солнечных очках с круглыми линзами в придачу. Одежда его - огромная сползающая майка и джинсы - была истерта и местами уже обзавелась широкими дырками. Куросаки послушал его с полминуты, отшвырнул окурок и потопал себе дальше. Но тут: - Эй, парень. Ичиго машинально остановился. - Не хочешь подкинуть немного деньжат бедствующему, но талантливому музыканту? - спросил мужик, грубо улыбнувшись. - Я же видел, что тебе понравилось. Сколько ты тут стоял? - И поправил очки за дужку. Куросаки, не раздумывая, достал две стойеновые монеты и подошел к харперу - ему было все равно, лишь бы тот не пристал и не начал доставать его (а такой опыт общения с попрошайками у Ичиго уже имелся). Едва он протянул руку к коробке, чтобы бросить туда деньги, как вдруг мужик крепко схватил его за кисть, дернул на себя, привстав на одну ногу, и вцепился парню в горло. Затем пристально посмотрел в глаза сквозь темные линзы и протянул (изо рта у него прямо смердело): - Погоди-ка, школьничек, а разве ты не должен сейчас за партой сидеть и в учебники втыкать, а? Куросаки округлил глаза и вскинул брови от удивления. В руках музыканта чувствовалась такая сила, что, казалось, ему сейчас ничего не стоило одним легким нажатием сломать Ичиго шею. Не отходя от кассы, парень обратно нахмурился, продемонстрировав раздраженный оскал, и бросил кулак в лицо незнакомца. Тот резко оттолкнул его от себя, успев спасти нос от вероятного перелома, и залился неприятным смехом: - А-ха-ха-ха! Сколько агрессии. Неплохо, сопляк. А я думал, ты сдрейфишь. Нынешнее пацаньё такое - чуть что, сразу в слезы и молят о пощаде. Я тебя тут не первого прогульщика муштрую. - И опять рассмеялся. - Шутник хренов, - зло процедил Ичиго. И случайно заметил катану, лежащую у его ног. - Ну, можешь расслабиться, дружище, - продолжал харпер, - вести тебя под ручку в школу я не собираюсь. Сам был таким же любителем сачковать. Куросаки напоследок недобро зыркнул на него и зашагал прочь. - Кстати, парниша, - его опять остановили. - Видел, у тебя сигареты есть. Не угостишь одной? Ичиго как-то странно закатил глаза, усмехнулся и вытащил из кармана пачку. Выуженную сигарету он щелчком пульнул музыканту прямо в лоб. Та отрекошетила и упала на землю. - Ты вроде спортсмен. Знаешь, курение - весьма вредная штука. Не советовал бы, - язвительно заметил он, и кончики его губ шевельнулись в стороны, образуя полуулыбку гиены. Куросаки сам был поражен тому, как грубо он с ним обошелся. «Да что это со мной?» - на мгновение пронеслось у него в голове. И тут же снова захотелось сделать какую-нибудь гадость. - Сопляк, ты чего дерзишь? - Харпер больше не улыбался - теперь он сам был недалек от того, чтобы вмазать Ичиго. - Я ведь и по щам надавать могу. - Он поднял сигарету и сдул с нее пыль. - Сам отхватить не боишься? - отрезал Куросаки. Оба с минуту сверлили друг друга глазами. Наконец музыкант вновь расслабился и сказал: - Хороший у тебя взгляд, малец. Ты мне нравишься. - Он достал откуда-то коробку спичек и подкурил себе. - Драться любишь? Это я одобряю. Ненавижу пацифистов. И прочих миролюбивых ублюдков тоже. - Затянулся. - Да, спасибо за курево. И за мелочь тоже. - И переложил монетки в карман. - Хочешь, в благодарность научу на гармошке играть? - Он с гордостью поднял над головой отполированный инструмент. - По-твоему, я бы стал тратить время прогула на подобное дерьмо? - Музыка для тебя дерьмо? - Я этого не говорил. - Гармошку недолюбливаешь? - Самую малость. - Ты в своем уме? Самые божественные звуки на этой планете выходит из этих дырочек! - Харпер пальцами провел по отверстиям. - Если уж и спорить о звуках, то гитаре нет равных. - Эй, да у тебя педиковатые вкусы. - Нарываешься? Мужик хохотнул: - Ладно, как хочешь. Мое дело предложить. - Теперь закончил? Тогда бывай. - Ичиго криво махнул рукой и зашевелил ногами с твердым намерением больше не возвращаться к разговору с этим бездомным, что бы тот ни сказал еще. - Эх, отличный ты парень, Ичиго, - довольно протянул он. Куросаки и не заметил, что незнакомец каким-то тайным образом успел выяснить, как его зовут. - Но должен же я хоть как-то тебя отблагодарить? За сегодня только ты оценил мою игру. Хм-м. - И призадумался. - Разрешишь дать пару советов на будущее? Иначе чувство долга меня будет весь день мучить. Молчание. - Что ж, ну тогда, с твоего позволения... Первый: если уж и прогуливаешь, то хоть изредка посматривай по сторонам - полицейские быстро бегают, не стоит их недооценивать. Точно следуя данному наставлению, Ичиго быстро оглядел окрестности. - Второй: никогда не кури эти сигареты, - покачал головой харпер и показательно струсил пепел. - Они хоть и вкусные, но легкие убивают на раз-два. Куросаки не сдержал веселой ухмылки. Он что-то тихо прошептал и выбросил упаковку в ближайшую урну. - Ну и третий, - заканчивал незнакомец. - Если когда-нибудь в твоей жизни тебе повстречается зубастый блондин с дебильной прической по фамилии Шинджи - шли его к черту, подгоняя пинком. Ничему хорошему эта обезьяна тебя не научит. Ичиго вздохнул и абсолютно незаинтересованно процедил, обернувшись в последний раз: - Да-да-да, когда увижу зубастую обезьяну, так ей и... Но музыканта уже не было на месте: он буквально испарился. *** Где-то в неизвестном море, далеко от берегов, на торчащей из-под воды скале Сота и его сестра разбили временный лагерь. Юный воин был привязан к одному из булыжников диковинными цепями в виде древних японских иероглифов (которые к тому же светились и почти неслышно шипели) и мирно посапывал, пуская носом пузыри. Ловда незамедлительно сковала его по рукам и ногам, едва они прибыли, дабы он не мешал ей заниматься делом или, чего хуже, не ломанулся искать приключений на свою и ее голову. Поначалу было он жутко протестовал, требуя его выпустить, но спустя некоторое время окончательно выбился из сил - кого угодно сморило бы орать два часа кряду - и погрузился в сон. К тому же Ловда совершенно на него не реагировала, пусть и сидела прямо напротив. Скрестив ноги наподобие лотоса и сложив пальцами печать тигра перед лицом, девушка целую ночь провела в попытках ментально соединиться со своим родным миром. Сота понимал, что вот-вот она свяжется с Мадарой - и уж точно перескажет ему то, как он ослушался отцовского приказа не ввязываться в сражения до тех пор, пока чужая планета не будет полностью просканирована и они не получат новое распоряжение. Долго он молил ее не выдавать его и какие только обещания не давал сестре. Но так как та была погружена в глубокий транс, услышать мольбы братца она бы не смогла, даже если бы всерьез вознамерилась простить его оплошность. Стоял день. Шел одиннадцатый час. Небо было чистое, повсюду кричали чайки, волны с шумом бились о скалу, будто старались повалить ее. Вдалеке очерчивалась узкая черная полоска берега Каракуры. - Я... воин, - с улыбкой бубнил во сне Сота. - Враги? Подавайте пачками... Внезапно что-то громыхнуло. Лопнул его сопливый пузырь, он нехотя очнулся - и тотчас заверещал от боли. До крови из ушей противный звук, напоминавший кряхтение телевизионных помех на полной громкости, распространился во все концы. Небо вдруг почернело, пространство вокруг смазалось и покрылось трещинами, как изображение на порченном диске, время остановилось - перестали шуметь волны, когти какой-то хищной птицы в нескольких сантиметрах застыли над плещущейся рыбой. Камешки рядом с Ловдой, равно как и ее волосы, стали медленно подниматься кверху, словно в невесомости. - Нашла... - выдохнула девушка. Невыносимое шипение наконец-то исчезло - теперь Сота мог облегченно отдышаться, - а вместо него раздался тяжелый баритон: «Хм-м-м, судя по тому, как спокойно ты это сказала, полагаю, вы добрались без проблем? Впрочем... обеспокоенной чем-либо я вообще никогда тебя не видел, Ловда». Голос Мадары исходил со всех сторон - так, точно Соту и его сестру окружали десятки мегафонов, передающих речь их отца. - Все так, как ты и планировал - цели мы достигли, побочных эффектов от проделанного скачка не наблюдается, - не открывая глаз, ответила Ловда пустоте. - И я, и Сота в норме. К зачистке оба готовы. Пока девушка говорила, Сота непрерывно бил ногами в землю и молитвенно шептал: - Сестрица, прошу тебя, только не сдавай! Сделаю все, что захочешь. Только не рассказывай отцу! Голос продолжил: «Отлично. Вас обнаружили?» Роковой вопрос. Осознавая, что сейчас решится его судьба - выдаст его с