– Вижу, вспомнил. А я тебя запомнил. Сам не знаю, почему. Много людей через меня прошли, лица, имена стёрлись, а тебя не забыл. Ты тогда мне показался каким-то другим что ли. Не знаю, как объяснить.
Дверь открылась. Немолодая женщина принесла в руках два стакана чая.
– Сахарку нисколечку нету, – протянула она, поставила стаканы на стол и быстро ушла.
– В общем, запомнил я тебя, – капитан улыбнулся. – Иногда судьба дарит нам сюрпризы. Кто бы что ни говорил, а играешь ты здорово! Я видел игру с «Динамо». Как ты между двумя игроками проскочил, непонятно. Костя, расслабься. Всё в порядке. Война вот-вот закончится. А ты стал более замкнутым, чем был тогда.
Костик смотрел на прежнего лейтенанта и не знал, как себя лучше вести.
– По поводу ребят и канадского хоккея не беспокойся. Никто его не запрещал. Курдюмов о тебе неплохо отзывался. Игрок с блестящим будущим. Я полностью с ним согласен. Не так я нашу встречу представлял. Хотя чего я ждал-то? Я просто рад, что ты остался жив. Просто рад.
Капитан отхлебнул чая, накинул шинель.
– Я теперь в городе. Буду нужен, поговорить или по делу, обращайся, он хотел ещё что-то сказать, но передумал.
Он вышел, и Костик услышал удаляющийся стук его сапог.
Румянцев занял место капитана и внимательно посмотрел на Костика.
– Везучий ты, Константин. Даже не представляешь, какой везучий.
– Александр Иванович, можно сегодня к родственникам съездить? Завтра к утренней тренировке буду.
Румянцев задумался.
– Езжай, только в гражданке. И как понимаю, прощение у Ербухина просить не станешь?
– Мне не за что просить прощение.
Сердце застучало бешено и громко, когда Костик свернул на знакомую улицу. Пришлось остановиться, немного отдышаться и унять сердцебиение. У него сейчас было такое чувство, что он возвращается домой и скоро увидит всех своих близких. С другой стороны они и есть самые близкие и родные в этом мире. И поведение организма не удивительно.
Минус двадцать. Зимой темнеет быстрее. Сумерки уже легли на город, скоро будет совсем темно. Костик дошёл до калитки, и устало облокотился на неё спиной. Выдохнул горячий воздух и долго смотрел на темнеющее небо и появляющиеся звёзды.
Зигзаг судьбы изменил для Костика мир, его взгляды и всю жизнь. Тогда в сорок втором, он только мечтал о хоккее, а сейчас его мечты уже воплощаются. Они реальны. Он в сборной города в бенди. Но очень скоро бум канадского хоккея захлестнёт всю страну. Начнут проводить первенства города, страны. И вот тут его мальчишки могут наделать шороху. Давно не был в Мошково. Как они там без меня?
– Оппочки! Это кто тут у нас? – раздался совсем близко весёлый голос. – Никак денежку фраерок принёс, чтобы мы его не искали.
Костик опешил от неожиданности. Трое. С папиросами во рту. Руки в карманах. Вид блатной шпаны. Сплёвывают с уголка губ, не вынимая папиросы.
Мордовия. Так называется эта часть района. Отчего пошло такое название, Костик не знал. В этих местах проживало много тех, кто отсидел по самым разным статьям.
– И чего это мы тебя тут никогда не видали? Заблудился? Так мы поможем найти дорогу!
Они засмеялись и пропустили рывок Костика. Прямой удар в челюсть, и центральный, не успев вынуть руки из карманов, опрокинулся на спину. Локтём правого и удар левой сверху вниз – не боец. А третьего уже не видно. Сбежал? А нет. В сугроб упал и барахтается там. Вон как конечностями сучит.
– Забирай дружков и вали отсюда! Попадётесь мне на пути хоть раз, обижайтесь сами на себя. Ясно сказал? Или повторить?
Третьему удалось выбраться, наконец, из сугроба. И через минуту его уже не было.
Двое оставшихся еле шевелились. Значит, скоро придут в себя.
– Наше вам, с кисточкой! – ляпнул Костик и отворил калитку.
Успел к ужину, что называется. Радости родных не было предела. Дед улыбался и требовал от бабушки наливки по такому важному и неожиданному событию.
– Мне спиртное нельзя, – сразу отказался Костик.
– Из-за ранения? – осведомилась Нюра.
– Из-за него тоже, – соврал Костик. – Я ведь теперь в сборной города по хоккею с мячом. Завтра утром тренировка. А вечером игра.
– Вот это внучек! Вот это наша порода! А ты бабка не хотела наливку давать! Да за такого внучка каждый день надо!
– Я тебе, старый, дам, каждый день! Ишь, чего удумал!
– Да ну тебя! Во сколь играете? На водной станции?
– На «Динамо» в шесть, – говорил Костик, уминая за обе щеки картошку с солёными огурцами.
– Тощий, какой, – Нюра погладила Костика по плечу. – У Шуры жених пропал без вести ещё в сорок первом, а тут на него похоронка пришла, что погиб в Венгрии в начале января. Она его оплакать не успела, как пришло письмо из госпиталя. Представляешь, жив! Посекло сильно, думали – убит, забрали документы. А когда похоронная команда начала хоронить, он застонал. Вот ведь судьба, какая.