Я сходу три десятка человек вспомню, а если подумать, то и ещё много кого. Стоило бы, конечно, подождать, пока смогу пользоваться чакрой, но тогда и времени не будет на творчество и разговоры…
Нацепив обувь, хмыкнул, смотря на голые пальцы ног. Сколько лет ношу сандалии шиноби, всё равно забавно. Тем не менее, она очень удобна и прекрасно позволяет высвобождать чакру.
На пороге появилась Хината, нацепившая свежую одежду и бронежилет. Торопливо пройдясь гребнем по ещё мокрым после душа волосам, крикнула:
– Отправляемся!
– Не нужно было так торопиться, Хината-тян, – усмехнулся я.
Она не ответила, лишь взяла меня за руку, и мы оказались над лесом в паре километров от Конохи. Доля мгновения свободного падения, и я ощутил, как меня окутывает чужая воля и чакра, трансформируя вместе с собой. По краям зрения мелькнуло зелёным и голубым, и мы появились у ворот деревни.
– Вечером кто-нибудь тебя заберёт, Ясуо-кун!
С этими словами Хината исчезла, оставив меня в одиночестве. Оглянулся вокруг, кивнул малознакомому дежурному у ворот, и неспешно пошёл в сторону квартала Сарутоби.
Пусто здесь. Там, где раньше кипела жизнь, можно встретить разве что несколько человек. Раскланиваясь и здороваясь со знакомыми по пути, дошагал до точки назначения и позвонил в колокольчик. Дверь открылась сама собой, и я вошёл в их квартал.
Судя по чувству чакры, старик за домом. Обойдя особняк, увидел его на открытой веранде в кресле, с книгой на коленях и трубкой в руках.
– Сарутоби-сан, – поклонился я.
– Проходи, присаживайся, Узумаки-кун, – указал он на плетёное кресло слева. – Какими судьбами?
– Нужен ваш совет по техникам. Очень уж мне не нравится использовать Врата.
– И что ты придумал? – поднял бровь Третий, делая небольшую затяжку ароматным дымом.
Выглядел он не очень хорошо: глубже морщины, заметнее стали старческие пятна. Несмотря на доступ к лучшей медицине из существующих, слишком уж у старика оказалась бурная юность. Я ведь тоже могу, в теории, прожить до двухсот лет и больше, у меня довольно сильная чакра, особенно после применения Аватара.
Если бы каждый бой не заканчивался больницей…
Так и он оставил здоровье на полях сражений, а далее взвалил на плечи ответственность за Селение. Хирузен, разумеется, совершил немало ошибок, но, а кто бы на его месте не совершил? Я уж так точно да.
Думаю, ему меньше всего нужна моя жалость, и я начал неспешно излагать свои мысли по поводу Покрова и чем бы его заменить.
Он меня молча слушал, изредка уточняя некоторые моменты, скурив трубку, а потом смакуя принесённый гражданской служанкой чай. И когда я выговорился, заметил:
– Это не будет быстро, даже если мы используем твой Риннеган. Хотя идея с трансформацией мне нравится.
– Главное начать. Правда, не знаю, сколько времени смогу уделять, когда вернусь в строй.
– Но ведь именно для этого ты и пришёл ко мне, Ясуо? – почти незаметно усмехнулся старик.
Я развёл руками. Ну да, а кого ещё попросить? В бой старик не ходит, преподаёт у старших курсов академии как раз стихийные преобразования и печати. И правильно! Лучше его способности использовать так, чем он геройски умрёт.
– Я посмотрю, что можно сделать. С тебя, как поправишься, помощь Риннеганом, глаза сократят нам время.
– Спасибо, Сарутоби-сан!
– Не благодари, мы ещё ничего не создали, – отмахнулся погасшей трубкой старик.
Мы долго ещё общались, прикидывали варианты, пока, ближе к вечеру, на меня не навалилась слабость. Несколько раз в пылу разговора он складывал печати, демонстрируя элементы техник, а я активно использовал Риннеган и сжёг всю чакру, полученную утром от матери. Своя энергия восстанавливается едва-едва, уж точно меньше, чем нужно для поддержания глаза.
Поэтому появление Карин, подпитавшей меня силой и доставившей домой, пришлось очень кстати. Как и последующий ужин, и крепкий сон.
Восстановление заняло ещё почти неделю, которую я проводил у Сарутоби, пытаясь определить суть будущей техники. По сути, это трансформация с мерцанием и клонированием вместе. Так как думает вместо человека клон, связанный с изменённым телом и ускоренный чакрой.
Наверное, работать будет. Потом. Сейчас у нас получилась техника на сотню ручных печатей, работающая весьма криво. Третий пообещал заняться доведением до ума. Ну а мне требовалось возвращаться на фронт. Если так стоит называть наши разборки, само собой.